Обещание Габриеля

– Одну минуту. – Габриель продолжал окунать Клэр в воду по плечи. Она колотила кулачками по его груди, будто требуя, чтобы он двигался быстрее.

– А тебя, профессор?

Джулия залюбовалась его спортивным торсом и сухими мускулистыми руками. И татуировками на груди. Данте и Беатриче были набиты на его груди напоказ всему миру, как и дракон и имя Майя.

– Я заранее намазался. Но после Клэр, наверное, ты мне могла бы помочь спину намазать. – Габриель посмотрел на двигающиеся под водой ноги Джулии. – Как твоя нога?

– Отлично. Но я ее берегу, чтобы опять не повредить.

– А другая? – понизил голос Габриель.

Джулия подняла над водой правую ногу.

– В самолете она меня беспокоила. Но здесь ведет себя лучше. Я даже не замечала ничего, пока ты не напомнил.

– Хм… Значит, становится лучше?

– Сейчас лучше, чем было на День благодарения. – Джулия опустила ногу в воду. – А что там с картинкой, которую ты посылал Витали? Надо отдать скульптуру кембриджской полиции?

– Нет. Пока ее нет в интерполовском списке пропавших предметов искусства, но это не значит, что она не украдена. Я попросил Витали посмотреть, не сможет ли он определить владельца.

– Кто бы ни был владельцем, он захочет ее получить обратно.

– Тогда пусть придет и возьмет, – ответил Габриель вызывающе.

Джулия подняла руки, все еще держа «Маргариту».

– У нас не будет неприятностей с полицией из-за того, что мы не сообщили им о фигурке?

– Если вор – ее настоящий владелец, он себя изобличит, заявив, что она украдена. Если истинный владелец был ограблен, то, можно надеяться, доттор Витали его найдет.

– Ты зациклился на этом воре.

– Есть такое, – сознался Габриель. Он перестал вертеть Клэр. – Ты думаешь, я должен сдать скульптуру в полицию?

– Я думаю, что для человечества в целом лучше было бы поместить ее в музей. Ей место на тех самых четках, но ее там могут не принять, учитывая, как она к нам попала.

Габриель передал Клэр матери.

– У них нет ничего о прежних владельцах. Вещь исчезла после убийства Алессандро и могла после этого сменить десятки рук.

Джулия попробовала соль на краю бокала.

– Может быть, мы не о том думаем.

– То есть?

– Вор может не знать, что она у нас. Если она была обронена случайно, он может не знать, где именно. Это могло быть во дворе, на улице. Он мог потерять ее в собственной машине. Может вернуться, чтобы ее найти, или может счесть это слишком рискованным.

Габриель сел рядом с Джулией, положил Клэр себе на колени.

– Мы с тобой оба очевидцы. У нас есть эскиз его портрета. Уже одно это может заставить его задуматься.

– Верно. – Джулия допила коктейль. – Если мы сохраним находку скульптуры в тайне, он не сможет быть уверен, что она у нас. Так как мы сменили охранную систему и оба его видели, он может наметить себе кого-нибудь другого. Я думаю, ты должен попросить, чтобы скульптуру вернули, а доттора Витали обязать хранить тайну – по крайней мере, временно. Пусть вор ищет этот предмет в других местах.

– Хорошая мысль. – Габриель наклонился поцеловать ее в губы. Взгляд его упал на индиговый купальник. – Кстати, ты прекрасно выглядишь.

Джулия застенчиво похлопала себя по животу:

– Тебе не кажется, что бикини – это слишком?

– Я его сам выбирал. Мне нравится.

По лицу Джулии разлилось теплое сияние – ей приятно было восхищение Габриеля.

– Хватит о неприятном, – шепнул он. – Мы в красивом городе, радуемся красивой погоде. И у меня на тебя сегодня планы.

Джулия склонилась головой к нему на плечо:

– Какого рода планы?

– Вполне взрослого.

Он снова склонился к ее губам, и все мысли о черных метках и «мементо мори» вылетели у нее из головы.

* * *

– Это прекрасно.

Джулия в изумлении смотрела на элегантный обеденный зал отеля «СЛС».

Габриель привел ее в новый ресторан Хосе Андреса, «Базар», расположенный внутри отеля. Здесь было просторно и свежо, персонал многочисленный, а латиноамериканская музыка – вдохновляющая и чувственная.

Переноска с Клэр стояла рядом с Джулией, и девочка дремала после дня на свежем воздухе. Габриель сидел напротив этой пары, не сводя глаз с жены.

– Мне в Майами действительно нравится, – говорила Джулия. – Настроение поменялось полностью.

Джулия любовалась золотистым оттенком собственной кожи, приобретенным за утренние часы у бассейна.

Солнце целовало ее волосы, подсвечивая пряди всеми оттенками от каштанового до золотого и медового. Джулия отрастила волосы, и сейчас они соблазнительными волнами спадали ей на плечи. В этот вечер она надела мандариновое летнее платье, спадавшее к коленям, и бронзового цвета сандалии на ремешках.

Габриель заказал ей бокал шампанского, и Джулия его медленно отпивала, смакуя мелкие пузырьки. И сколько бы ни было в ее жизни тяжелого и зловещего, сейчас у нее на душе было легко.

И с Габриелем Майами тоже гармонировал. Загорелая кожа контрастировала с белой рубашкой, расстегнутой у горла. От флоридской жары волосы у него стали волнистыми, а улыбка – беспечной.

Джулия просто сияла, пока пила шампанское и оживленно беседовала с официантом, который ей рассказывал историю о шефе и его страсти к еде.