Обеты молчания

– О, нет, – Луиза Келли выглядела почти что испуганной, – ярмарка – это же великая вещь, они не могут. Я думаю, он не осмелится. Он умен, как и говорит суперинтендант, он поймет, что там будет больше полиции, чем на параде выпускников в Хендоне[6]. Он точно не будет так рисковать.

– Согласна, – Вики Холлиэлл задумчиво помешивала по кругу свой кофе. – Сейчас будет затишье. Он сбавит обороты. Будет ждать, когда наша боевая готовность ослабнет на несколько пунктов. А потом он снова объявится там, где мы даже близко не будем этого ожидать.

– При этом, – сказал Клайв, поднимаясь из-за стола, – он не дает нам скучать. Но мы сейчас в большей боевой готовности, чем любой антитеррористический отряд.

– И это тебе нравится, так ведь, Клайв?

– Лучше, чем каждое утро мыть нашу бронированную машину, как будто это у нас единственная боевая подготовка. Пошли отсюда.

Пятьдесят три

Джейн Фитцрой зашла в отделение Саундерс в самом конце дня. Последний час она провела с семьей подростка, оправляющегося после менингита вопреки самым мрачным прогнозам. А теперь ее попросили навестить Нэнси Ли после семичасовой операции на мозге. Рано утром ее вызвали покрестить новорожденного недоношенного младенца, который должен был прожить не дольше нескольких часов. Она думала о том, что жизнь совсем не подготовила ее к тому, чтобы быть на острие атаки в качестве больничного капеллана, даже время от времени.

Секретарша отделения странно на нее посмотрела.

– Я могу помочь?

– Нэнси Ли – она уже вернулась из операционной?

– Сейчас проверю. Вы новенькая, да? – По ее лицу было понятно, что она не особо-то рада видеть капеллана – видимо, ей казалось, что они только мешаются под ногами.

Джейн улыбнулась ей. Но трюк не сработал.

Отделение интенсивной терапии все гудело и пищало от работающих аппаратов и приглушенных голосов.

– Третье крыло.

– Спасибо. Сестра Уикс на смене?

– Да, но она очень занята.

– Хорошо, найду ее позже. Спасибо.

Ответа не последовало.

Третье крыло было в дальнем конце здания, и сестра Уикс оказалась там. К четырнадцатилетней Нэнси Ли было подсоединено множество мониторов, трубок и капельниц, она лежала с закрытыми глазами и забинтованной головой. Ее мать сидела рядом с ней и держала ее ладонь в обеих руках. Но когда Джейн тихо зашла внутрь, она подняла глаза и улыбнулась ей открытой прекрасной улыбкой, полной радости и облегчения.

– Хорошие новости, – сказала сестра Уикс, кивая в сторону Нэнси.

– Да?

– Опухоль была не злокачественная, и они удалили ее полностью. Перспективы очень хорошие.

Глаза Джейн наполнились слезами. Этим утром, когда она пришла, чтобы прочесть молитву, прежде чем Нэнси отправится в операционную, прогнозы были неутешительные. Врачи ожидали, что опухоль окажется злокачественной и ее сложно будет удалить.

Мать Нэнси произнесла:

– Это чудо. Это просто удивительное чудо.

– Это определенно хорошие новости, – сказала Джейн. Ей становилось не по себе, когда люди заговаривали о чудесах, особенно сразу после важных операций или на ранних стадиях серьезной болезни. И что такое вообще чудо? Она подумала о Крисе Дирбоне, которого не ждали хорошие перспективы, или приятный сюрприз, или чудо. Она вгляделась в юное лицо Нэнси. Она выглядела бесконечно далекой, бесконечно хрупкой.

– Вы прочтете благодарственную молитву? Бог был так добр к нам, он сдержал свое обещание. – Мать Нэнси была евангельской христианкой, непоколебимо преданной своей основанной на Библии вере, и ее лицо светилось благостью, когда она держала руку своей дочери.

Все гораздо сложнее, хотела сказать Джейн, все никогда не бывает так очевидно, мы никогда не должны искать простых ответов. Но она не могла сказать ничего такого. Она мягко опустила руку на лоб Нэнси и благословила ее.

– Я приду завтра с утра, – сказала она. – Проверю, как она себя чувствует. Первые дни, сами знаете.

– Она полностью оправится. Мы можем на это надеяться.

Джейн улыбнулась и выскользнула из палаты.

По пути обратно в колледж ее стало обуревать беспокойство, не высказалась ли она слишком негативно и не выказала ли сомнение в искренней вере матери. Как она могла быть священницей Церкви Англии, если не принимала то, что чудеса случаются и что молитвы бывают услышаны? Она верила в силу молитвы. Но чудеса – что это такое? Редкость – это уж точно. Медицинский диагноз, который оказался слишком пессимистичным, когда в результате все сложилось гораздо лучше, чем кто-то смел надеяться и ожидать, – это было объяснимо, и это был повод для радости и благодарности, но это не было чудом. В больнице можно было увидеть счастливые и печальные исходы каждый день – она сама сегодня стала свидетельницей и того, и другого. И все же она отвергала веру этой женщины и корила себя за это.