Обеты молчания

Том рассмеялся и вышел вслед за ним. Мотоцикл был припаркован в школьном дворе, и после того, как он откатил его к воротам и натянул на голову шлем, он еще несколько минут сидел и глядел на улицу перед собой. Он не мог рассказать это пастору, но, когда он сидел в одиночестве в церкви и последний раз спрашивал в молитве о том, что он должен делать, ответ возник в его голове в один момент, шокировав его и заставив содрогнуться. Но голос был ясным. Слова звучали отчетливо. Он не понимал, почему он должен это сделать, ведь это было совершенным безумием, он ничего подобного не ожидал. Но чем больше он думал об этом, сидя верхом на машине в вечернем сумраке, тем более правильным это казалось, более ясным. Если ничто другое, то это точно пробудит ее, заставит ее понять, наставит на правильный путь, совершенно точно. Именно поэтому он обязан это сделать. Это было не ради него, а ради нее. Может быть, она не осознает это сразу, но осознает довольно быстро, потому что таков был ответ, который он получил, а Бог не дает неверных ответов.

Он с ревом завел мотоцикл и свернул за ворота. Пастор, стоявший позади и запиравший дверь, покачал головой и вознес молитву, чтобы мальчик не ехал слишком быстро и не попал в аварию.

Шестьдесят пять

– Вас тут все устраивает, я правильно понимаю? – еще раз спросил Питер Уэйклин.

– Кажется, все в порядке.

– Боюсь, я не очень хорошо умею делегировать.

Джейн рассмеялась.

– Это я уже заметила. Честно, Питер, когда вы вернетесь, это место по-прежнему будет здесь. – Она встала и собрала бумаги на столе в свою папку. Это было погожее утро, и сквозь неизбежный кембриджский туман пробивались широкие лучи солнца. Она задумалась, сколько еще раз настоятель захочет пройтись по перестановкам и расписаниям, касающимся всего, что будет происходить во время его отсутствия. Сейчас ей надо было увидеться со своим научным руководителем, а потом навестить молодую студентку в отделении острых психических расстройств, но, когда она подошла к двери, Питер Уэйклин произнес:

– Джейн, а сегодня попозже вы будете свободны?

– Когда попозже? Боюсь, до конца дня я буду занята.

– Я имею в виду, сегодня вечером. Я хотел спросить, не поужинаете ли вы со мной?

Она задумалась. У нее в планах был недолгий ужин в столовой и вечер за работой. И ей не особенно хотелось их менять. Но когда она взглянула на него, она передумала. «Этот человек был одинок, – подумала она, – и он не был готов ни к коллективной трапезе в компании всего колледжа, ни к ужину в одиночестве». Она знала это чувство. Ей нравилось уединение, но в последние пару лет иногда бывали моменты, когда ее могло устроить все что угодно, кроме него.

– Было бы замечательно, – сказала она.

Ей показалось, что нечто похожее на облегчение сгладило его черты.

– Встретимся у главных ворот? В семь тридцать? Я приеду на машине.

– А мы не можем пройтись?

– Не туда, куда мы собираемся.

– Хорошо. Тогда до встречи.

Она вышла и направилась в кабинет директора, чтобы забрать свою почту. Она чувствовала себя так, будто ее застали врасплох и она что-то не до конца поняла, но не могла ответить себе на вопрос, что именно и почему. Этот вопрос продолжал ее мучить по дороге в больницу, где она должна была встретиться со студенткой на принудительном лечении.

Джейн, насколько она помнила, не была знакома с Полли Уотсон, но почему-то эта девушка, студентка второго курса, попросила увидеться с ней. Оценки у нее были идеальные, проблем со здоровьем до этого момента у нее тоже не наблюдалось, и в целом она была как будто невидимой.

У Джейн было мало опыта посещений психических больных. Она рассчитывала увидеть охрану в этом крыле, но девушка на ресепшен лишь краем глаза на нее взглянула и попросила присесть. «Почему, – задумалась она, – почему они постоянно расставляют их вдоль стен, и в больницах, и в других комнатах ожидания, строго в одну линию, довольно гнетуще? Стулья, произвольно расставленные тут и там, полностью изменили бы атмосферу».

Была группа людей, которые ждали вместе, опустив голову и не разговаривая друг с другом. Другая женщина листала страницы журнала не читая. Вошел мужчина, сказал свое имя, присел, а потом снова вскочил и вышел.

Несколько человек вошли и вышли. Джейн подумала, что разумно будет подождать пятнадцать минут, а потом снова подойти к стойке.

Кто-то вышел с двумя цикламенами в горшках, водрузил их на подоконник и ушел, набрав код на панели безопасности, чтобы открыть дверь.

Через десять минут к ней подошла молодая женщина в темном брючном костюме.

– Преподобная Фитцрой? Доктор Файзон. Не пройдете со мной?

Они пошли по коридору. Стены кремового цвета. Казенный коридор. Голоса вдалеке. Запах подгоревшего молока.

– Присядьте, пожалуйста.

Кабинет. Она ожидала, что ее отведут в палату.

– Простите, что пришлось подождать, но, как вы понимаете, когда происходит что-то подобное, возникает довольно много организационных моментов.

– Боюсь, я совсем не знаю Полли, но, раз уж она меня позвала, не могли бы вы ввести меня в курс дела, прежде чем я пойду к ней?