Обитель магов

Кончина последнего монстра выглядела довольно эффектно. После нескольких пассов Этола элитник превратился в ледяную статую. Продолжалось это несколько минут, которых хватило, чтобы кровь застыла в жилах монстра. Затем лед схлынул потоками воды, а тварь обмякшим телом рухнула на землю. Некромант раздосадовано проворчал:

— Вы издеваетесь! Два таких чудесных экземпляра, а сил у меня хватит только на одного. А что со вторым делать? Пропадет же… какая досада!

— Вечно тебе не угодишь! То целых ему подавай, то уже не надо, — возмутился Риордан.

— Как командир отряда приказываю тебе оставаться здесь, пока у тебя не наберется достаточно сил для поднятия второго элитника, — распорядился Хрис Кантис.

— Но до Легранса больше ста километров. Как я… — начал было некромант.

— Элитники донесут тебя быстрее автомобиля, — жестко прервал его командир. — Надеюсь, дорогу ты хорошо запомнил или дать поисковый амулет?

— Ты решила окончательно? — упавшим голосом спросил Чибис.

— Я еду в Новые Мошонки, — решительно ответила Химичка.

— Тогда и я с тобой. Не хочу отпускать тебя одну.

— Ты мне так и не рассказал, откуда у поселения такое идиотское название.

— Все просто — дань памяти родным местам. В Улей попал уроженец села Мошонки, служивший в спецназе. Попал вместе с несколькими товарищами и оружием, так что им удалось без потерь отбиться от зараженных. Но дальше было еще интереснее. Сразу у нескольких спецназовцев, включая уроженца Мошонок, оказались ценнейшие дары.

— А как звали этого уроженца?

— Почему звали? Он жив–здоров и зовут его Плуг. Так вот, после нескольких лет жизни в Стиксе, освоившись и развив дары, Плуг с сослуживцами решил основать новый стаб. И назвал его Новые Мошонки. Поначалу дела у них шли ни шатко — ни валко. Дело в том, что они выбрали не самое удачное место. Нет, с точки зрения фортификационной науки решение выглядело идеальным. Поселение находилось в месте слияния двух рек, и требовалось возвести лишь одну надежную стену, чтобы обезопасить себя от нападения зараженных. Проблема была в другом. В семидесяти километрах от Новых Мошонок находился крупнейший в регионе стаб, точка пересечения множества караванных путей. Ясное дело, что иммунные устремлялись именно туда, а не в Новые Мошонки. Если бы Плуг к тому времени не стал продвинутым ксером, его затея могла бесславно закончиться, едва начавшись.

— Вот и я, когда услыхала о стабильном кластере в месте слияния рек, подумала, что вряд ли люди игнорируют его без веских оснований, должен быть какой–то подвох.

— Но тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. На тот самый крупнейший стаб обрушилась орда. Да не такая, с которой мы воевали, что и ордой называть стыдно, а настоящая орда, где одной элиты за сотню штук. И разнесли они тот стаб по кирпичику. С той поры Новые Мошонки стали бурно разрастаться. Владельцы караванов быстро смекнули, что лучше немного изменить маршрут и потерпеть неудобства малого стаба, чем ради комфорта пилить две сотни лишних километров. В Улье и на одном километре можно словить кучу проблем, а тут их двести. Со временем Новые Мошонки превратились в цивильное место, и люди попытались изменить название стаба на более приличное. Но Плуг уперся и ни в какую. Он и по жизни кремень. Если совет Новых Мошонок принял какое–то решение, то Плуг в лепешку разобьется, но сделает.

— Понятно. Ну что ж, надо собираться и поговорить с ребятами. Надеюсь, они нас поймут.

Ребята не только поняли. Выслушав Химичку, Штукатур после короткого раздумья сообщил:

— И я с вами. Что мне без вас в Каменке делать? Водку беспробудно пьянствовать.

— С языка у меня снял, — тут же подключился Мандарин.

Казалось, Чибис ждал именно такого решения и заранее к нему подготовился. Он извлек небольшую, размером со стандартный бумажный лист, карту и положил ее на стол:

— Вот Новые Мошонки, а здесь, в самом уголке, наша Каменка. Сначала мы движемся вот так, — Чибис ногтем черканул по карте.

— А почему? — спросил Штукатур. — Это же приличный крюк.

— А потому, что мы окажемся на главной караванной дороге. Итого выйдет, что нам достанется где–то восемьдесят километров опасного пути и шестьсот без особого риска и по наезженной трассе. Если же двинемся напрямую, то придется преодолеть пятьсот с гаком километров безлюдных дорог, вдоль которых шляются толпы зараженных. Да и сами эти дороги вызывают у меня большие сомнения. Вот хотя бы тут, на стыке обновляющихся кластеров. Судя по отметке, там часто вместо дороги появляется танкодром. Даже «Хаммеру» на нем застрять, как два пальца об… осциллограф.

— А откуда уверенность насчет шестисот километров безопасной дороги? — спросила Химичка.

— Там постоянно ездят караваны, они чистят местность от тварей.

— У нас, на минуточку, тоже был караван, что ничуть не мешало зараженным буквально ежечасно пробовать нас на зуб.