Обломки нерушимого

– Сначала да, – Диана повернулась лицом к беснующейся толпе, – а потом мистер Теджейро передумал. Никки, – Дилэйн вытянулась в струнку, когда Диана взглянула на нее, – мы долго дружили. Ты хорошо знаешь меня… Ты знаешь, что я никогда ни перед чем не пасую. – Теперь Брандт коснулась пронизывающим, беспощадным взглядом всех бунтующих, при этом ее губы снова растянулись в улыбке. Все разом замолкли. Стояли, бедолаги, с отвисшими челюстями. – Ну что, девочки, сразимся?

Глава 27

Диана закрыла глаза, прислушалась к своему сердцу – оно стучало быстро и отчаянно, звук его биения напоминал стук копыт. Это особенный день, потому что прежде не доводилось Диане так сильно сомневаться и бояться. Она всегда отправлялась на соревнования уже с ощущением победы, зная, что она скажет болельщикам и судьям, держа в руках заветный кубок. Диана уже слышала восторженный крик зрителей и видела направленные на нее неприязненные взгляды побежденных соперниц. Но теперь все иначе. Грядущее состязание предстало перед ней страшнейшим испытанием, сквозящим таинственностью и враждебностью.

Диана поцеловала свой шлем и издав печальный вздох, надела его.

– Знакомый ритуал, – сказал Бастиан, улыбаясь. Появился он в конюшне, где все это время находилась Диана, неожиданно для последней, чем испугал ее. – Я тоже пользовался им, когда волновался. Помогает.

– А я не волнуюсь, – ответила Диана, покраснев.

– Лукавите, Диана. – Бастиан вновь выдал благодушную улыбку. – Поверьте мне, вы ничем не уступаете другим.

– Несколько дней назад вы утверждали обратное.

– Несколько дней назад я не знал, что одна из моих всадниц ночует в конюшне. – Диана еще больше смутилась под его проницательным взглядом. Бастиан не мог оставить без внимания то, как она переминается с ноги на ногу, отворачивается. И все это ему весьма льстило. Такая девушка! Красивая, самая сильная и… так смущается при виде его! – Диана, ваши выносливость, воля к победе и… непокорность покорили меня. – И тут Диана наконец посмотрела в его глаза. У Бастиана при этом сложилось такое впечатление, что на него взглянула волчица – ласковая, доверчивая… прирученная. – И все-таки удачи, – напоследок сказал тренер.

Всю их короткую, но вместе с тем сердечную беседу слышал Джераб. Узкое мрачное пространство за дверью стало местом, где Джераб прятался и пережил самые тревожные минуты в своей жизни. Они были полны ревности, злости и чрезмерной любви. Конечно, Джераб понимал, что Диана – девушка видная и поклонников у нее больше, чем у всех учениц «Греджерс» вместе взятых, но по крайней мере в пределах школы он не видит их. Диана здесь принадлежит ему, а что происходит там, за воротами школы – уже неважно. Но тут появился Бастиан Теджейро. Красавец, да еще и знаменитый жокей, успешный тренер. Он отличается решимостью, бесстрашием и какой-то особенной силой, перед которой даже Диана не в силах устоять. Никогда Джераб не видел Диану такой робкой. Обычно робость одолевала мистера Эверетта в присутствии его любимой ученицы.

Наконец Бастиан ушел. Спустя несколько минут Диана последовала за ним, но тут ее перехватил Джераб.

– Мисс Брандт, я тоже хочу пожелать вам удачи, – с жаром произнес он.

Диана, все еще охваченная волнением, не поняла, что Джераб таким образом чистосердечно признался в том, что все это время следил за ней и тренером.

– Благодарю вас, – просто ответила Диана.

– Диана… – вдруг оробел Джераб, а затем поспешил высказать давно изводившую его мысль: – Не опасно ли все это? Вассаго же может…

– Да, – перебила Диана учителя, – он может сделать меня калекой или вовсе убить. Неизвестно, как закончатся для меня эти скачки. Я будто отправляюсь в зону боевых действий. – Диана усмехнулась, но ее грустные глаза выдали тревогу, одолевавшую ею.

– Так откажись! Еще ведь не поздно! Прошу тебя, откажись, – умоляющим голосом потребовал Джераб.

Но ни его голос, ни взгляд, выражающий все его трепетные чувства к ней, не подействовали на Диану. Если уж она решилась, то ее не остановить. Слишком много поставлено на карту.

Диана протянула ему свою руку, тот взял ее, так и глядя просяще.

– Запомните меня такой, мистер Эверетт.

* * *