Обман

На обратном пути миссис Туше мысленно обратилась к тому самому памфлету. Он назывался как-то так: «Исследование о том, как лучше всего быстро облегчить участь трудящихся классов в районе Манчестера». Ему тогда было двадцать один год. Брошюра была написана для мистера Эберса, отца Френсис, который в то время издавал небольшой журнальчик под названием «Литерари сувенир». Уильям послал брошюру Элизе на одобрение, но той в ту пору было всего двадцать шесть, и политически она была столь же наивна, как и ее кузен. Она, к примеру, тогда считала сентиментальной слабостью желание сострадать участи живших на другом краю земли язычников, трудившихся в теплом климате, которые, с какой стороны ни посмотри, были обеспечены жильем и накормлены. В особенности если сравнивать их с британскими крестьянами, которых массово сгоняли с их исконных земель, заставляя голодать и страдать от холода без крыши над головой, или насильно запихивали в работные дома в городе. И то, что между положением этих двух категорий тружеников могла существовать какая-то связь, ей в голову не приходило. Но, даже пребывая в таком относительно невинном состоянии ума, она сочла этот памфлет, неясно почему, разочаровывающим. Благотворительность – вот к чему, коротко говоря, сводился вывод исследования Уильяма. Добрым христианам при деньгах следовало учредить благотворительные фонды для добрых христиан без денег – и таким вот образом участь добрых бедных христиан будет облегчена. Но уже тогда она начала подозревать, что ее кузена в бедняках фактически интересовали их тела, освобожденные от мешавших ему корсетов и кринолинов, поясов и чулок. В свои двадцать один он считался заядлым любителем щипать женские зады и чуть не терял голову при виде крепкотелых кухарок средних лет. И хотя в приватных играх кузена и кузины он обычно выступал в роли «хозяина» – а ей довольно часто доставалась роль послушной «служанки», – она, должно быть, в его сознании и была служанкой, вынашивавшей революционные планы, ибо он всегда был хозяином, которому приходилось падать перед ней на колени.

31. Кенили подводит итоги, декабрь 1873 года

Кенили подводил итоги в течение всего декабря, а потом и половины января. Его защита основывалась на бесконечных ссылках на уоппингский эпизод. Неужели обманщик мог бы совершать поступок настолько глупый, настолько его изобличавший, каким был приезд в Уоппинг с целью повидаться там с Ортонами? Эту логику Сара сочла неубиваемой. Кенили яростно защищался, отражая все насмешки над его аргументацией, обрушивая оскорбления на любых участников судебного заседания, кто смел в ней усомниться. Его схватки с Коберном теперь происходили ежедневно. И по мере того, как миссис Туше конспектировала выступления участников судебного процесса, ей становилось все яснее, что ситуация изменилась коренным образом. Теперь Кенили считал самого себя и жертвой, и подзащитным.

Кенили: Ко мне здесь отнеслись так, как никогда не относились ни к одному адвокату в Вестминстер-холле[164].

Коберн: Потому что, сэр, вы сами это спровоцировали. Никакому адвокату не может быть позволено нарушать признанные правила отправления правосудия и растаптывать все правила приличий, не навлекая на себя порицание суда королевской скамьи.

Кенили: Я бы не имел ничего против, если бы это порицание было сформулировано иначе, но вы, милорд, применили ко мне в высшей степени недопустимый язык оскорблений, какой только мог быть избран.

Претендент тем временем продолжал рисовать каракули на листке бумаги, всем своим видом показывая, что ему не было никакого дела до разыгравшейся перед ним и из-за него драмы. От Генри она узнала, что он жил в приличном доме на Рочестер-сквер, снятом для него многочисленными сторонниками, и его единственным соседом там была горячо им любимая мопсиха. Его жена и дети давно уже переместились в южный Лондон под чужое попечительство. «Имея еще лишнюю сотню фунтов в год, – думала миссис Туше, – и я могла бы так жить!»

В середине февраля многие видели плачущего Претендента, которого утешал его вечный спутник, молодой мулат. Решили, что тот наконец осознал всю глубину ужасного положения, в котором оказался. Но на следующий день миссис Туше прочитала в «Таймс», что, оказывается, умерла его любимая собака Мейбл.

32. Без вопросов