Обман

В сравнении с многословным марафоном Кенили двухнедельная речь Хоукинса, в которой тот изложил позицию обвинения, была краткой и содержательной. Он рассмотрел дело под углом зрения морали. Решение в пользу Претендента нанесло бы удар по чести Кэтрин «Кэтти» Даути и всем прочим леди. Мясники не вправе претендовать на то, что они-де знали, в «библейском смысле», женщин аристократического происхождения. И всякий, кто поддерживал требования Претендента, de facto[165] ставил себя на одну доску с негодяем, и поэтому все они, без вопросов, также были негодяями. Миссис Туше украдкой оглядела зал судебных заседаний. Никто из присутствовавших не желал ни вставать на одну доску с негодяем, ни считаться таковым. Сторона обвинения закончила.

Когда вечером она вернулась домой, у нее на пальцах еще оставалась городская сажа. Уильяма нигде не было. Во всем доме стоял полумрак: только горели лампы в коридорах. Он оставил ей на оттоманке дневную почту и завершенную рукопись «Манчестерских мятежников рокового 1745 года». Роман был в трех томах, что ее обрадовало, но имел посвящение Дизраэли «с самыми искренними чувствами уважения и восхищения», что ее опечалило. Когда они последний раз виделись с Дизраэли? Под рукописью лежало адресованное ей письмо, но размашистый почерк на конверте она не узнала. Она села на лестнице и распечатала конверт.

«Миссес Тачит, мадам, нам дал энтот адрис Аткинсон и мы надеимся что оно придет куда нужно. Мы две молодые девушки испытавшие тяготы жизни, мадам. Мы пишем сказать, что наша мама была дочкой мистра Джеймса вашего мужа который сичас умер. Он оставил маме деньги но ее душой завладели дьяволы от тягот жизни и однажды давно она ушла. Нас отправили в дом под названием Барнардо[166]но мы не хотим здеся оставаться. Мы хотим уехать. Нам дали наши бумаги и назвали ваше имя, мадам, и еще человека кто был нашим дедушкой. Токо вы можете нам помочь, мы живем на улице и как смогли вот пишем вам, мадам!

Искринне ваши

Лиззи + Грейс»

Рука у миссис Туше задрожала. Из конверта выпал еще один листок.

«Миссис Туше!

К моему величайшему удивлению и огорчению, благоприобретатели по завещанию Вашего мужа получили от неизвестных лиц неразумный совет и теперь заявляют свои претензии. Необходимо уладить это дело в приватном порядке и незамедлительно. Меня известил банк, что Вы так и не обратились к ним и не забрали свои деньги. Надеюсь, теперь Вы осознаете необходимость истребовать эти денежные средства, покуда еще не поздно. В этой связи я считаю, что Вы по-прежнему имеете все основания не признать и отвергнуть этих двух претенденток. Они обе не достигли совершеннолетия. Однако, чтобы наследство перешло к Вам, законной вдове, им надлежит предъявить какой-либо свежий документ, засвидетельствованный нами обоими. Мне жаль, что приходится обращаться к Вам с подобной просьбой, но я обязан Вас об этом просить, дабы избежать худших последствий. Прошу Вас прийти ко мне в контору завтра в сере-дине дня.

Всегда к Вашим услугам,

Р. Л. Аткинсон».