Обман

– Не думаю, что так будет, – покачал головой Де Витт, засовывая визитку в задний карман джинсов. – Мы избегаем каких-либо дел с пакистанцами. Так-то оно проще.

– Это как?

Джерри пожал плечами.

– У них своя дорога, у нас своя. Как только эти дороги пересекутся, сразу жди неприятностей. А у нас, – он, прочертив в воздухе дугу поднятой вверх ладонью, указал на своих рабочих, – нет времени на то, чтобы улаживать неприятности. Мы выкладываемся на работе, пропускаем по одной, а то и по паре пинт после работы и идем домой для того, чтобы завтра снова трудиться по полной. – Он набросил на глаза маску и взял в руки горелку. – Если эта пташка так важна в вашем деле, вам бы лучше потолковать с другими людьми на пирсе. Может, кто и видел, как она тут пролетала.

Она так и сделает, заверила их Барбара и, благодарно кивнув, осторожно ступая, направилась к выходу со стройплощадки. Де Витт прав, здесь искать бесполезно, подумала она. А вот аттракционы на пирсе работают с раннего утра до позднего вечера. Если Сале не добралась вплавь или на лодке к дальней оконечности пирса, чтобы затем взобраться на плато и оттуда драматическим жестом бросить браслет в море, она наверняка должна была бы пройти мимо них.

Это была работа для полицейских в форме. Барбаре никогда не нравилось выяснять что-то путем расспросов. Но она начала обходить подряд все, что было расположено в аллее аттракционов, сделав первую остановку у чайной «Вальс» и закончив у экспресс-закусочной. Галерея игровых автоматов на дальнем конце пирса была накрыта плексигласовой крышей; за галереей располагались карусели и площадки для гонок на электромобилях. Здесь было очень шумно, и Барбаре, чтобы быть услышанной, приходилось сильно напрягать голос. Но никто из опрошенных не смог подтвердить рассказанного Сале, включая и гадалку-цыганку Розали, восседавшую на трехногом стуле перед входом в ее пещеру. Сама гадалка, по лицу которой ручьями струился пот, была накрыта ворохом цветастых шалей и окутана густым облаком табачного дыма от торчащей из ее рта сигареты. Обмахиваясь бумажным веером, она пристальным взглядом провожала каждого проходящего мимо, надеясь подловить того, кто пожелает узнать свою судьбу, позолотив ей ручку пятифунтовой банкнотой. Если кому-то суждено было видеть Сале Малик, то наиболее вероятно, что это могла бы быть именно Розали. Но она ее не видела. Зато предложила Барбаре предсказать судьбу по линиям ладони, на картах таро или раскинуть на нее обычную колоду.

– Тебе понравится мое предсказание, милая, – сказала она, глядя на Барбару сочувственным взглядом. – Верь мне, предсказания Розали сбываются.

Барбара отделалась от настойчивой гадалки, сказав, что если будущее настолько же безрадостное, как прошлое, то лучше уж оставаться в неведении.

Остановившись у суши-бара Джека Уиллиса, Хейверс купила кулек с жареными снетками; она уже и вспомнить не могла, когда в последний раз вкушала это блюдо. Рыбки были покрыты тонкой жировой пленкой, а вместе с кульком ей вручили маленький горшочек с татарским соусом, в который следовало макать снетки. Барбара, держа в руке покупку, вышла из-под крыши на открытую часть пирса, присела на одну из скамеек, выкрашенную в ярко оранжевый цвет, и принялась за еду, обдумывая при этом положение дел.

Поскольку не нашлось никого, кто мог бы подтвердить, что видел пакистанскую девушку, она наметила три возможных варианта возникновения существующей ситуации. Первый и наиболее подходящий для того, чтобы помутить воду: Сале Малик врала. Если это так, то Барбаре необходимо выяснить причину, побудившую ее к этому. Второй и наименее правдоподобный вариант предполагал, что Сале говорила правду, хотя никто на пирсе не вспомнил, что видел девушку. Только что пройдя по пирсу, Барбара заметила, что, несмотря на жару, на посетителях, интересных для нее, были в основном стянутые в поясе одежды из черной кожи. Поэтому, если Сале не появилась на пирсе инкогнито – а это был бы вариант номер три, – то Барбара оказывалась перед лицом варианта номер один: Сале врала.

Покончив со снетками, она обтерла жирные пальцы бумажной салфеткой, откинулась на спинку скамейки и, подставив лицо солнцу, снова задумалась, но уже о другом – о том, кто такой этот загадочный Ф. Кумар.