Обман

Окунувшись в царившую внизу, на пирсе, какофонию, Барбара задумалась о том, как можно объяснить наличие у Тео Шоу золотого браслета и ложь о том, как браслет попал к нему. В том, что два одинаковых браслета, изготовленных Алойсом Кеннеди, могли оказаться в одном городе, не было ничего необычного; необычным было то, что на них сделана одна и та же гравировка. А если так, то можно было безошибочно заключить, что Сале Малик лгала, утверждая, что бросила браслет с пирса, поскольку тот самый, брошенный ею с пирса браслет красовался сейчас на запястье Тео Шоу. Последний мог получить браслет двумя способами: либо Сале вручила его непосредственно ему, либо она вручила его Хайтаму, а Тео заметил его и снял с тела Кураши. В любом случае Шоу был занесен в самое начало списка подозреваемых.

Еще один англичанин, отметила про себя Барбара и задумалась над тем, как взорвется община, если окажется, что Кураши погиб от руки европейца. Ведь в этот момент она знала лишь то, что пока у них два подозреваемых: Армстронг и Шоу, и оба они англичане. Да и следующим, с кем ей надо было встретиться, был Тревор Раддок, который мог стать третьим англичанином в списке подозреваемых. Если, конечно, вдруг не объявится Ф. Кумар с уликами, явными даже для слепого, или кто-либо из Маликов не начнет потеть еще более интенсивно, чем потеют их люди на такой жаре – все, кроме Сале, которая, судя по всему, родилась на свет без пор на коже, – а если нет, то тогда разыскиваемый ими преступник может быть только англичанином.

При мысли о Сале Барбара вдруг остановилась в нерешительности; ключи от машины болтались в безвольно повисшей руке, пальцы мяли листок с адресом Тревора Раддока. Что же следует из только что сделанного заключения? Как понимать то, что Сале Малик подарила браслет Шоу, а не Кураши? Вывод напрашивается сам собой, не так ли? Ведь слова «Жизнь начинается сейчас» не могут быть адресованы тому, с кем ты знаком лишь шапочно, а это значит, что Тео Шоу не был случайным знакомым Сале. Ясно, что отношения между ним и девушкой были намного более близкими, чем те, что описывал Тео. А из этого, в свою очередь, можно заключить, что только у Тео Шоу был мотив избавиться от Кураши. Очень возможно, что и у Сале Малик был мотив убить своего жениха.

Итак, в списке подозреваемых наконец-то нарисовался азиат, с облегчением подумала Барбара. И все-таки, кому это было нужно?

Глава 11

Дойдя до конца пирса, Барбара вошла в одиноко стоящую палатку, которую вскоре покинула с двумя пакетами в руках: в одном был попкорн, в другом разноцветные леденцы. Над входом в палатку висела вывеска «Сладкие сенсации», и доносящиеся из нее манящие запахи жареных пончиков, сахарной ваты и воздушной кукурузы были настолько соблазнительными, что пройти мимо палатки и не зайти внутрь было невозможно. Покупая сладости, она чувствовала сильные уколы совести. Ладно, утешала она себя, этот избыток углеводов компенсируется во время следующего приема пищи в компании со стойкой сторонницей низкокалорийной диеты, каковой была Эмили Барлоу. Барбара так или иначе хотела увеличить долю низкокалорийной еды в своем дневном рационе.

Сначала Хейверс сунула руку в пакет со старомодными цветными леденцами, направила один из них в рот и пошла к машине. Она оставила свой «Мини» припаркованным на Плаце, на полосе рядом с шоссе, проходящем вдоль берега и поднимающемся к расположенной на возвышенности части города. Вдоль шоссе стояли, словно в строю, виллы, построенные в стиле эпохи короля Эдуарда, совершенно не похожие на дом Эмили. В их архитектуре чувствовалось итальянское влияние: балконы, арочные окна и двери. В 1990-х годах они наверняка считались бы последним криком строительной моды. Но теперь, подобно дому Эмили, эти дома нуждались в срочном ремонте. Почти на всех выходящих на дорогу окнах пестрели вывески «ночлег с завтраком»[70], но мрачные занавески и осыпающаяся на тротуар краска с оконных переплетов отпугивали даже самых невзыскательных любителей приключений. Дома выглядели сплошь безлюдными, и, казалось, половина из них ожидает своей очереди на снос.

Подойдя к машине, Барбара остановилась. Сейчас она могла обозреть весь город с этой выгодной для наблюдения позиции на побережье, и то, что она увидела, сразу навело ее на некоторые мысли. Дорога, идущая вдоль берега, поднималась вверх довольно отлого, и дома, стоящие вдоль нее, нуждались, так же как и виллы, в ремонте. От многолетнего воздействия морского воздуха краска на стенах обесцветилась и облупилась, металлические части заржавели. Многолетнее отсутствие туристов – дешевые комплексные турне в Испанию стали для большинства людей более привлекательными, чем поездка в Эссекс, – обескровило местную индустрию туризма. Результаты этого она видела сейчас перед собой, словно застывшее во времени жизненное окружение мисс Хевишам[71].