Обман

– Откуда мне знать? Ажар, я здесь всего двадцать четыре часа. Хотелось бы думать, что я все делаю хорошо, но сомневаюсь в том, что это действительно хорошо. Так что давайте объединим наши усилия, согласны?

Теперь настала его очередь призадуматься, и он, казалось, пытался выяснить по ее лицу, какая доля правды присутствует в ее словах.

– Ведь вам же известно, как была сломана его шея, – наконец спросил он.

– Да. Нам известно. А как еще, по-вашему, мы можем заключить, что это было явным убийством?

– И это в самом деле убийство?

– Да, и мы это знаем. – Она стряхнула пепел на плиты пола и снова затянулась сигаретой. – Скажите, Ажар, – обратилась она к нему, – как гомосексуализм уживается с исламом?

Она видела, что ее вопрос удивил его донельзя. Когда она сказала, что хочет поговорить об исламе, он был уверен, что речь снова пойдет о браках по договоренности; возможно, она уточнит что-нибудь, о чем они говорили утром. А тут совершенно неожиданный поворот… Но и он соображает достаточно для того, чтобы выяснить, какое отношение имеет этот вопрос к расследованию.

– Хайтам Кураши? – спросил Ажар.

Она пожала плечами.

– Пока что у нас есть только показания, указывающие на возможность этого. Репутация человека, давшего эти показания, отнюдь не безупречна, поэтому мы и хотим тщательно их проверить, так что, возможно, это просто «пустышка». Но мне необходимо знать, как относятся мусульмане к гомосексуализму, и мне бы не хотелось обращаться за этим в Лондон.

– Эти показания дал кто-то из подозреваемых, – задумчиво произнес Ажар. – Этот подозреваемый англичанин?

Барбара вздохнула и выпустила изрядный клуб дыма.

– Ажар, мы можем не въезжать глубоко в эту тему? Какая разница, англичанин он или азиат? Вы хотите, чтобы это убийство было раскрыто, независимо от того, кто убийца? Или только в том случае, если убийца – англичанин? Кстати, один из подозреваемых – англичанин. И вывел нас на него тоже англичанин. Если они говорили правду, то у нас цепочка из трех элементов, и все они англичане. Так, может быть, оставим эту тему и вы ответите на мой вопрос?

Он улыбнулся и вдавил свою сигарету в пепельницу.

– Если бы вы, Барбара, продемонстрировали такую горячность во время нашей сегодняшней встречи, то тревога и опасения моего кузена наверняка бы рассеялись. Так почему вы были такой сдержанно холодной во время встречи?

– Да потому, если уж говорить начистоту, что мне по большому счету наплевать на тревоги и опасения вашего кузена. Да скажи я ему, что у нас три дюжины англичан подозреваемых, он вряд ли поверит моим словам и будет настаивать на том, чтобы узнать их имена. Ведь так?

– Вполне возможно. – Ажар сделал глоток из своего стакана и снова сумел поставить его точно на тот же влажный круг на столешнице.

– Ну? – Барбара вопросительно посмотрела на него.

Таймулла чуть повременил с ответом. В течение этой молчаливой паузы до слуха Барбары донеслось кудахтанье Базила Тревеса – хозяина отеля развеселила чья-то шутка. Его смех был настолько деланым и ненатуральным, что Ажар невольно поморщился.

– Гомосексуализм строго и категорически запрещен, – ответил он.

– А что бывает, если мужчина гомосексуалист?

– Он должен держать это строго в себе.

– Потому что?..

Ажар держал в руке ферзя, взятого у дочери. Его темные пальцы перекатывали фигуру по ладони, от запястья к большому пальцу и обратно.

– Если он станет открыто проявлять свою гомосексуальность, это будет означать, что он не верит мусульманскому вероучению. Это святотатство. За это – в конечном счете, за свой гомосексуализм – он будет изгнан из семьи, а также и отлучен ото всех мусульман.

– Из этого следует, – задумчиво заключила Барбара, – что ему нужно вершить свои дела потихоньку. Возможно, он даже захочет жениться, чтобы создать над собой завесу и отвести подозрения.

– Это серьезное обвинение, Барбара. Будьте осторожны, сделайте все, чтобы не осквернить память такого человека, как Хайтам. Очерняя его, вы тем самым наносите оскорбление семье, с которой он был связан несостоявшимся браком по договоренности.

– Я пока никого и ни в чем не обвинила, – ответила Барбара. – Но если кто-то или что-то наводит на новые обстоятельства, дело полиции их расследовать. Это наша работа. А о каком оскорблении семьи может идти речь, если Хайтам оказался гомосексуалистом? Ведь он согласился на брак, скрыв правду о себе, не так ли? А если человек поступает таким образом по отношению к такому семейству, как Малики, то какого наказания он заслуживает?

– Женитьба – это своего рода контракт между двумя семьями, а не только между двумя людьми.

– Господи боже мой, Ажар. Только не говорите мне, что семья Кураши попросту направила бы другого брата в мужья Сале Малик, словно она горячая, только что испеченная булочка, ожидающая, когда в нее положат подходящую сосиску.

Ажар улыбнулся, но, как показалось Барбаре, через силу.

– Вы проявляете чудеса героизма, сержант, защищая свой пол.

– Что вы говорите? Ну, спасибо. Итак…