Обман

Каждый разумный человек в этой стране согласился с введенными в нынешнем году ограничениями на использование шлангов для полива растений в своем саду, и следует этим ограничениям. Но Вардах, конечно же, в число таковых не входит. Вардах Малик, как обычно, высадила на многочисленных и бесконечных по протяженности грядках нескончаемые ряды своей гнусной чахлой рассады, и теперь каждый день корпит над своими растениями. Полив из шлангов запрещен ввиду засухи, и она поливает каждое свое жалкое растение вручную, таская ведра с водой от самой стены кухни, на которую выведен наружный кран. Для полива Вардах использует два ведра. После того, как наполняется одно ведро, она относит его к грядкам, и за это время Юмн должна полить растения из другого ведра. Но перед тем, как перейти к этой ежедневной водной процедуре, необходимо разрядить растения, подрезать их, разрыхлить землю и выполоть сорняки. Именно этим они и занимались в тот момент. И Вардах рассчитывала на помощь Юмн, которая призывала на ее голову вечные муки, огонь и пытку раскаленным железом.

Юмн знала причину, по которой Вардах постоянно донимает ее работой, заставляя делать все от стряпни и уборки до рабского труда в огороде. Вардах не упускает любую возможность унизить ее в отместку за то, что у Юмн получается без всякого труда и что сама Вардах едва сумела осилить. Юмн очень легко подсчитала, что Вардах и Акрам Малик прожили в браке десять лет, прежде чем она смогла произвести на свет Муханнада. А затем прошло еще шесть лет, прежде чем свекровь подарила своему супругу Сале. Шестнадцать лет усилий, а результат – всего двое детей. Юмн была уверена, что за такое время она нарожала бы Муханнаду не меньше дюжины детей, в основном мальчиков. Вот поэтому-то, когда Вардах Малик смотрит на невестку, она сразу замечает, какими превосходными качествами обладает она по сравнению с ней самой. И только обращаясь с Юмн как с рабыней, Вардах могла указать ей ее место в доме.

Продолжая проклинать свекровь, до смерти боявшуюся голода и крысиного нашествия, из-за чего она и обрекла невестку на ежедневную бесконечную пытку, Юмн по привычке вообразила, будто вгрызается мотыгой в грунт, который под лучами солнца высох до крепости кирпича, несмотря на обильный ежедневный полив. Нацелившись на лежащий под раскидистым помидорным кустом комок земли, напоминающий очертаниями Гибралтар, она вонзила в него лезвие мотыги, представив себе, что перед нею не земляной комок, а задница Вардах.

Хрясть, грохнула по земле мотыга. Старая ведьма, удивившись, выпрямляет спину. Хрясть. Хрясть. Старая ведьма воет от боли. Юмн заулыбалась. Хрясть. Хрясть. Хрясть. Ага, на старой заднице показалась кровь. Хрясть. Хрясть. Хрясть. Вардах падает на землю. ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ. Она поднимает руки, умоляя Юмн о пощаде. Она молит о милосердии, которое может получить только от Юмн, но ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ-ХРЯСТЬ. Юмн торжествует: настал час ее победы над свекровью, превратившуюся в беззащитную, поверженную, рабыню, жизнь и смерть которой целиком и полностью зависят от воли жены ее сына…

– Юмн! Прекрати! Сейчас же прекрати!

Крики Вардах вторглись неожиданно в ее сознание, нарушив это сновидение наяву, и Юмн стряхнула его с себя так же быстро, как и погрузилась в него. Она почувствовала, как неистово колотится ее сердце и как обильно стекает пот с ее подбородка, заливая перед квамиса. Рукоятка мотыги скользила во влажных ладонях, а обутые в сандалии ступни углубились в грунт, когда она, нанося удары, опиралась ими о землю. Вокруг нее вились облака пыли, оседавшей на влажное лицо и покрывшей будто тонким газовым покрывалом пропитанную потом одежду.

– Что ты делаешь? – вне себя от гнева кричала Вардах. – Ты безумная девка! Посмотри, что ты натворила!

Сквозь еще не осевший пыльный туман, поднятый ее мотыгой, Юмн увидела срубленные под корень четыре помидорных куста, за которые ее свекровь получила приз на соревновании огородников. Они лежали на грунте, словно деревья, поваленные штормом. А плоды были безжалостно превращены в розоватые лепешки, не пригодные уже ни на что.

Юмн окончательно пришла в себя, а Вардах, бросив секатор в стоящую у ее ног корзину, угрожающе надвинулась на невестку.

– Ты можешь сделать хоть что-то, не причиняя при этом вреда? – едва сдерживая себя, обратилась она к невестке. – Ведь что ни попросишь тебя сделать, ты все портишь и ломаешь.

Юмн смотрела на свекровь, чувствуя, как раздуваются ее ноздри, а губы угрожающе вытягиваются.

– Ты безмозглая, ленивая законченная эгоистка, – объявила Вардах. – Поверь мне, Юмн, если бы твой отец щедро не заплатил нам за то, чтобы сбыть тебя, наконец, с рук, ты бы и по сию пору портила жизнь своей матери, но никак не мою.