Обман

Эмили сдержанно кивнула. Она отвела от него взгляд и стала внимательно рассматривать стеллаж с документами, стоящий у стены. Ажар вышел из кабинета.

Эмили выглядела измотанной и изможденной. Этот инцидент на море, думала Барбара, высосал из них все силы и все соки. И благодарные слова Ажара – сказанные совершенно не к месту – могли только послужить добавочным бременем на сознании руководителя оперативно-следственной группы, и без того отягощенном событиями прошедшего дня. Она уже проявила свой характер в Северном море. Показала себя с неприглядной стороны, показала свои устремления, отчего сейчас не могла найти себе места.

– Мы все взрослеем на работе, сержант, – не однажды говорил Барбаре инспектор Линли. – А если этого с нами не происходит, лучше всего положить на стол удостоверение и уйти прочь.

– Эм, – обратилась к ней Барбара, желая облегчить ее состояние, – у всех случаются оплошности. Но наши ошибки…

– То, что произошло, это не ошибка, – задумчиво произнесла Эмили.

– Но ты ведь не собиралась бросить девочку и дать ей утонуть. Ты просто не думала, что такое может случиться. Ты же велела нам бросить спасательные жилеты. В пылу погони ты просто упустила из виду тот факт, что мы не сможем их добросить. Вот что произошло. Да, именно это и произошло.

Эмили отвела пристальный взгляд от стеллажей. Ее холодные немигающие глаза смотрели прямо в глаза Барбары.

– Кто ваш непосредственный начальник, сержант?

– Мой… Что? Кто? Так это же ты, Эм.

– Не здесь. Я спрашиваю, кто твой непосредственный начальник в Лондоне? Как его зовут?

– Инспектор Линли.

– Да нет, не Линли. Тот, кто выше его. Как его фамилия?

– Старший инспектор Уэбберли.

– Напиши мне его фамилию, – попросила Эмили, протягивая карандаш.

Барбара почувствовала холодок в груди. Написав четкими буквами фамилию Уэбберли, она протянула листок Эмили.

– Эм, – с тревогой в голосе спросила она, – в чем дело?

– Дело в дисциплине, сержант. Хотя есть и другие, более специфические термины, характеризующие то, что случилось, когда ты наставила оружие на старшего по званию, когда ты решила вмешаться в полицейское расследование. Ты несешь ответственность за то, что убийца ускользнул от правосудия, и я хочу увидеть, как ты за это поплатишься.

Барбара остолбенела.

– Но, Эмили, ты же сказала… – Она не могла закончить фразу. Как тогда понимать то, что прежде сказала руководитель оперативно-следственной группы? Именно вы, сержант, вывели нас в Северное море. А нам надо было оказаться именно там, для того чтобы узнать правду. Так, значит, она делала все, чтобы выведать эту правду, а потом… А ведь до этой минуты Барбара и не подозревала об этом.

– Так, значит, ты собираешься меня привлечь, – безучастным голосом констатировала Барбара. – Господи, Эмили. Ты собираешься меня привлечь…

– Обязательно, – ответила Эмили, продолжая старательно писать, вживую демонстрируя те качества, которые прежде приводили Барбару в восторг.

Она всегда была знающей, умелой и при этом абсолютно безжалостной. Она так быстро дослужилась до чина старшего инспектора благодаря своей готовности применять силу в пределах, дозволяемых ее служебным положением, не принимая в расчет ни обстоятельства, ни цену, в которую обходились ее решения. И разве не это, заключила Барбара, навело в свое время Эмили на мысль о том, что лишь она сама имеет право быть исключением из правил, которыми руководствуется в работе?

Барбара хотела было поспорить с руководителем оперативно-следственной группы, но поняла, что сил на это у нее нет. А каменное лицо Эмили подсказало ей, что даже и будь у нее силы, спорить с ней было бы бесполезно.

– Ты ходячий пример настоящего отношения к работе, – собравшись с мыслями, сказала Барбара. – Делай то, что считаешь нужным.

– И сделаю, можешь мне поверить.

– Шеф? – В дверях кабинета стоял детектив, в руке которого был зажат бланк телефонограммы. Выражение его лица было встревоженным.

– В чем дело? – спросила Эмили. Увидев в его руках телефонограмму, она махнула рукой. – Выброси ее, Даг, если этот зануда Фергюсон опять…

– Да нет, это не Фергюсон, – прервал ее Даг. – Нам звонили из Колчестера. Похоже, около восьми, и этот листок положили в общую папку. Я откопал его минут десять назад.

– И что там?

– Я только что позвонил им. Попытался свести концы с концами. Я ведь на днях был в Колчестере по поводу алиби Малика, помните?

– Скажите, наконец, в чем дело, детектив.

Ее тон слегка обескуражил его.

– Хорошо… Я проверил все еще раз сегодня, когда мы собирались взять его.

Барбара почувствовала нарастающее внутреннее волнение. Лицо детектива не выражало ничего, кроме настороженности. Он выглядел так, словно посланник, ожидающий казни за то, что принес дурную весть.

– В доме, соседнем с домом Ракина Хана, никого не было, когда я был там в первый раз, поэтому я оставил там свою карточку. Вот поэтому мне и позвонили.