Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права

Лев Толстой получил специальное разрешение некоторое время пройти в этапной колонне вместе с каторжниками и описал этот процесс в романе «Воскресение»: «Сначала шли каторжные мужчины, все в одинаковых серых штанах и халатах с тузами на спинах… Звеня кандалами, пройдя шагов десять, останавливались и покорно размещались, по четыре в ряд, друг за другом. Вслед за этими, без остановки, потекли из ворот такие же бритые, без ножных кандалов, но скованные рука с рукой наручнями, люди в таких же одеждах. Это были ссыльные… Они так же бойко выходили, останавливались и размещались также по четыре в ряд. Потом шли женщины, тоже по порядку, сначала – каторжные, в острожных серых кафтанах и косынках, потом – женщины ссыльные и добровольно следующие, в своих городских и деревенских одеждах. Некоторые из женщин несли грудных детей за полами серых кафтанов. С женщинами шли на своих ногах дети, мальчики и девочки. Дети эти, как жеребята в табуне, жались между арестантками». Эти факты подтверждал в своей книге «В русских и французских тюрьмах» основоположник российского анархизма князь Пётр Алексеевич Кропоткин: «Неудивительно, что, согласно официальной статистике, из 2561 детей моложе пятнадцати лет, отправившихся в 1881 г. в Сибирь с родителями, выжило лишь незначительное количество».

По всей видимости, в качестве итога своих многочасовых бесед с надзирателем Виноградовым о преступниках Лев Николаевич составляет собственную типологию этих людей, изъеденных жизнью, которую приводит в романе от имени Нехлюдова:

1. «Один, первый, разряд – люди совершенно невинные, жертвы судебных ошибок, как мнимый поджигатель Меньшов, как Маслова и другие. Людей этого разряда было не очень много, по наблюдениям священника – около семи процентов, но положение этих людей вызывало особенный интерес.

2. Другой разряд составляли люди, осуждённые за поступки, совершённые в исключительных обстоятельствах, как озлобление, ревность, опьянение и т. п., такие поступки, которые почти наверное совершили бы в таких же условиях все те, которые судили и наказывали их. Этот разряд составлял, по наблюдению Нехлюдова, едва ли не более половины всех преступников.

3. Третий разряд составляли люди, наказанные за то, что они совершали, по их понятиям, самые обыкновенные и даже хорошие поступки, но такие, которые, по понятиям чуждых им людей, писавших законы, считались преступлениями. К этому разряду принадлежали люди, тайно торгующие вином, перевозящие контрабанду, рвущие траву, собирающие дрова в больших владельческих и казённых лесах. К этим же людям принадлежали ворующие горцы и ещё неверующие люди, обворовывающие церкви.

4. Четвёртый разряд составляли люди, потому только зачисленные в преступники, что они стояли нравственно выше среднего уровня общества. Таковы были сектанты, таковы были поляки, черкесы, бунтовавшие за свою независимость, таковы были и политические преступники – социалисты и стачечники, осуждённые за сопротивление властям. Процент таких людей, самых лучших общества, по наблюдению Нехлюдова, был очень большой.