Обольщение

– Джулианна! – просияла улыбкой старшая сестра. Она со всех ног устремилась к Джулианне, и ее серо-голубые юбки запорхали над дорожкой.

Из глаз Джулианны вдруг хлынули слезы. Забыв обо всем, она кинулась на грудь сестре. Они стиснули друг друга в объятиях.

– С тобой все в порядке? – вскричала Амелия. Сестра окинула Джулианну проницательным взором, и улыбка сбежала с ее лица. – Это что, карета Бедфорда?

И Амелия уставилась на Джулианну округлившимися от изумления глазами.

За время, проведенное в Лондоне, Джулианна написала сестре дважды. Она не рассказала Амелии о своем страстном романе, хотя отчаянно хотела довериться ей. Но Амелия не одобрила бы этих отношений, как не одобрила их любовную связь в июле. Джулианна написала, что Доминик чувствовал себя в неоплатном долгу перед ней и она стала гостьей его дома. А заодно заверила сестру, что Лукас одобрил ее переезд к Доминику, и развлекла рассказами о жизни света и мероприятиях, на которых присутствовала.

– Да, это карета Доминика, – дрожащим голосом произнесла Джулианна. Она больше не могла скрывать правду от сестры, она никогда не нуждалась в Амелии больше, чем сейчас.

Сестра с тревогой потрепала ее по щеке:

– Я так рада, что ты вернулась! Я сильно скучала по тебе. Пойдем в дом, Джулианна.

И Амелия настойчиво повела ее к дому. «Она знает, что я попала в беду», – подумала Джулианна.

– Нэнси, проходите. Вы переночуете у нас.

Горничная присела в реверансе:

– Мерси, мадемуазель.

Амелия обернулась к незнакомцу, который стоял у входной двери, молча наблюдая за ними.

– Гаррет, пожалуйста, проводи Нэнси на кухню.

Держа друг друга под руку, сестры вошли в дом. Мама сидела на одном из больших бордовых кресел у камина, в котором ярко горел огонь – в доме уже было довольно холодно. Она повернула голову, увидела дочерей, и ее глаза засияли радостью.

– Джулианна! – сердечно воскликнула она.

Мама ее узнала… Какое-то время Джулианна молча смотрела на нее, не веря своим глазам. Потом упала на колени перед матерью, которая тут же крепко ее обняла.

– Как ты, моя дорогая? – спросила мама, поглаживая Джулианну по волосам. – И почему ты так расстроена?

Джулианна подняла глаза на мать, чувствуя, как слезы стекают по щекам. Мама не узнавала ее долгие месяцы.

– Я была в городе, мама, в Лондоне. Я просто устала после долгого путешествия домой.

Она заставила себя улыбнуться.

– Надеюсь, там было великое множество балов, – расплылась в ответной улыбке мама. – Не могу вспомнить – у тебя есть кавалер?

Джулианна напряженно замерла, но сумела сохранить улыбку.

– Конечно есть.

Мама кивнула и посмотрела на Амелию.

– Что-то я вдруг так устала… – сказала она и смолкла.

Амелия глядела на Джулианну, и ее серые глаза сияли от непролитых слез.

– Я провожу ее наверх и тотчас вернусь.

Джулианна кивнула и поднялась, когда Амелия и мама направились к лестнице. Она в задумчивости обхватила себя руками за плечи, и тут в комнате показалась Нэнси:

– Могу я сделать чай вам и вашей сестре?

Джулианна кивнула, силясь улыбнуться. Потом она услышала, как сестра спускается вниз. Амелия быстро подошла к ней, стиснув ее руки.

– Она вспомнила меня, – прошептала Джулианна.

– Для нее это был самый сильный момент прояснения за долгие месяцы или, возможно, даже годы. – Амелия внимательно посмотрела на нее. – Итак, твое сердце разбито, и на сей раз все гораздо хуже, чем прежде.

– Да, мое сердце разбито.

Амелия распахнула объятия, и Джулианна с облегчением прижалась к сестре. Она думала, что у нее уже не осталось слез, но, возможно, из-за ребенка она стала слишком чувствительной. Горькие ручейки снова и снова струились по ее лицу. Потом Джулианна отстранилась от сестры.

– Я так люблю Доминика, да и он любил меня – до недавнего времени…

– О, Джулианна! – воскликнула Амелия, и в ее тоне послышались нотки жалости.

«Она сравнивает Доминика с Сент-Джастом», – догадалась Джулианна.

– Нет, Амелия, ты не поняла: он тоже любил меня! Он порвал со своей невестой и подарил мне это. – Она подняла руку и отодвинула длинный рукав, чтобы продемонстрировать сверкавший на запястье бриллиантовый браслет. От этого великолепия у Амелии перехватило дыхание. Джулианна не стала показывать сестре камею, которую Доминик в бешенстве швырнул ей – она не могла и ни за что не стала бы ее носить.

Амелия взглянула ей в глаза:

– Если он любит тебя, тогда почему ты так несчастна?

Джулианна задрожала:

– Амелия, мне угрожали, и у меня не было иного выбора, кроме как начать шпионить за Домиником.

Амелия побледнела.

И Джулианна решила, что со временем расскажет сестре о Марселе все, ведь Амелия должна иметь представление о том, что произошло. Не говоря уже о том, что ей следует знать, почему в их доме появился охранник.

– Из-за того, что я натворила, Доминика чуть не убили. И мне пришлось признаться в своем предательстве. – Чувствуя себя нестерпимо слабой, Джулианна рухнула в одно из кресел. – Он был просто в ярости и, разумеется, отказался меня прощать.

Амелия опустилась на колени рядом с креслом и взяла ее за руку.