Обольщение

– Он беспощадно вышвырнул меня из своего дома, Амелия, и повернулся ко мне спиной, словно мы никогда не любили друг друга! – вскричала Джулианна. – Но я смогла бы смириться с тем, что потеряла его навек, если бы только знала, что он в безопасности! Он вернулся во Францию, Амелия, чтобы следить за своими врагами. И в эту самую минуту, когда мы с тобой разговариваем, я не знаю, жив ли он.

– О, Джулианна… Даже не знаю, что сказать. – Амелия пристально смотрела на нее. – Полагаю, до нас дошло бы известие, если бы с ним приключилось нечто ужасное. А ты уверена, что он любит тебя? Он так жестоко обошелся с тобой этим летом… Пожалуйста, скажи мне, что ваш роман не вспыхнул с новой силой!

– Амелия, ты многого не знаешь. Я поплатилась за свои радикальные взгляды, меня бросили в Тауэр, но Доминик спас меня. А потом я заболела, и он ухаживал за мной, и его объятия были самым спокойным, самым лучшим местом на всем белом свете! – зарыдала Джулианна, цепляясь за руки сестры. – Я всегда буду любить его, и отныне ни один мужчина не будет существовать для меня! Но теперь он презирает меня, и, что еще хуже, – намного, намного хуже, – он вернулся во Францию, где может умереть…

Джулианна помедлила, решая, стоит ли открывать сестре свою главную тайну. Но Амелия все равно узнала бы об этом рано или поздно.

– Я ношу под сердцем его ребенка, Амелия. – Джулианна коснулась своего живота, который только-только начинал расти.

Амелия уставилась на нее, потеряв дар речи. Лицо сестры стало мертвенно-бледным.

– Ты уверена, что ждешь ребенка?

– Да. У меня не было месячных с июня, – призналась она. Что ж, теперь никаких сомнений уже не оставалось.

Амелия обняла ее.

– Я потрясена. Он просто обязан жениться на тебе, Джулианна.

С ее губ сорвался смешок – истеричный, безрадостный.

– Я буду счастлива, если он благополучно переживет войну – именно об этом я прошу Бога в своих молитвах. Но он никогда не пойдет к алтарю против своей воли, Амелия, и я никогда не вышла бы за него замуж при подобных обстоятельствах.

– Ты носишь под сердцем его наследника, – возразила Амелия, поднимаясь на ноги. – Он может быть последним негодяем, но я абсолютно уверена, что в этой ситуации он поступит как человек чести.

Интересно, решил бы Доминик жениться на ней, если, разумеется, когда-нибудь вернулся бы на родину? Даже несмотря на то, что презирает ее? Джулианну объяла дрожь. О нет, у нее уже был горький опыт! Она ни за что не пошла бы на это снова.

– Он не знает.

– Тогда ты должна сказать ему об этом.

– Раньше я не была уверена в беременности, а потом он узнал о моем предательстве, – сокрушенно пожала плечами Джулианна. – Конечно, он должен узнать, когда вернется.

И она снова задрожала, думая о том, состоится ли это возвращение.

Амелия приобняла ее за плечи.

– Время еще есть. И ты права. Прежде всего нам стоит беспокоиться о его судьбе. А еще мы должны позаботиться о тебе и о ребенке.

И внезапно Джулианна почувствовала себя такой счастливой оттого, что наконец-то оказалась дома…

– Спасибо тебе, Амелия.

– Тебе не за что меня благодарить.

«Моя дорогая сестра!

Можешь представить мое потрясение, когда я получил письмо Амелии, извещающее, что ты ждешь ребенка от Бедфорда. Джулианна, я так доверял тебе! Иначе ни за что не позволил бы тебе остановиться в Бедфорд-Хаус. Моим первым порывом было примчаться в Корнуолл, чтобы основательно отругать тебя за то, что ты предала это доверие, но мой шок быстро превратился в гнев. Тогда-то я и вспомнил, слишком хорошо вспомнил, как ты признавалась в своих чувствах к Педжету.

Как обычно, я не могу долго сердиться на тебя, Джулианна. Я слишком сильно тебя люблю. Тем не менее я разочарован и встревожен. Независимо от твоих наивности и неопытности, я ожидал, что ты будешь сопротивляться попытке Педжета соблазнить тебя.

Но я должен винить и себя, ведь я проглядел, что творилось перед самым моим носом. Я должен винить себя и за то, что доверил тебя заботам Педжета, оставив гостить в его доме. Я должен винить себя за то, что поставил потребности войны выше моей обязанности перед своей собственной сестрой.

А еще я виню Педжета в столь непростительном поведении.

Но что сделано, то сделано. Теперь я должен позаботиться о благополучии – твоем и своего племянника или племянницы. Не говоря уже о браке. Я собираюсь поговорить с Педжетом как можно быстрее и убедиться, что его намерения теперь самые что ни на есть благородные.

Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии.

Твой любящий брат, Лукас».

Джулианна вздохнула, еще раз перечитав письмо брата. Реакция Лукаса неожиданностью не стала. Через день-два после возвращения домой Амелия сказала Джулианне, что без промедления написала Лукасу и Джеку. Ответ Лукаса был именно таким, как Джулианна и ожидала, – спокойным, рассудительным и всепрощающим.

Интересно, Лукас имел в виду, что поговорит с Домиником во Франции? Неужели это было возможно?