Обольщение

– И как же ты помогаешь нашей стране? Спасая умирающего Педжета? Я уже начинаю думать, что домой его привез именно ты, не Джек, – бросила она, уже не зная, чему теперь верить.

– Меня отправили за Педжетом. Я попросил Джека помочь. Джулианна, ты – последний человек, которому мне стоит выкладывать подобную информацию.

Она уже не скрывала тревоги. Мысли судорожно метались в голове.

– Ты – мой брат, и я люблю тебя.

– Я это знаю. И ты не должна говорить никому – никому, включая Тома и Амелию, – что меня посылали во Францию, чтобы помочь Педжету вернуться на родину.

Джулианна крепко обхватила себя руками, осознавая, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Разумеется, она никогда не расскажет об этом Тому.

– Как хорошо ты знаешь Педжета? – помолчав, спросила она.

– В сущности, я вообще его не знаю. Мы познакомились, когда я приехал домой, а потом, во время нашего путешествия в Лондон, узнал его чуть лучше. Почему ты спрашиваешь? – строго спросил Лукас.

Джулианна вздохнула с облегчением.

– Разве я не могу полюбопытствовать? Он гостил у нас несколько недель, и все же у меня нет ни малейшего представления по поводу того, кто он на самом деле.

– Он – граф Бедфордский. Что еще тебе нужно знать?

Она была любовницей Педжета. Естественно, ей хотелось знать намного больше, чем этот один-единственный факт. Но разве теперь это имело значение?

Джулианна колебалась, чувствуя, как лихорадочно горят щеки.

– Он – все еще в Лондоне?

Лукас с подозрением сощурился:

– Полагаю, да. И снова хочу спросить: зачем тебе все это нужно?

Она не знала, что ответить. И в самом деле, ну почему ее так волновало то, где находится сейчас этот Бедфорд? Джулианна не собиралась наносить ему визит. Он жестоко, бессердечно предал ее. Она презирала Бедфорда, их любовная связь была окончена, Джулианне просто нечего было ему сказать. Или все-таки она хотела его видеть?

Как же он мог любить ее с таким самозабвением, а на самом деле намеренно обманывать?…

– Не знаю. Он вернется во Францию? – продолжала сыпать вопросами Джулианна. И вдруг ее пронзила мысль: если Бедфорд действительно туда вернется, как же быть с письмом Тома Марселю?

Голова Джулианны начала раскалываться от боли. А если она и правда узнает, что ему придется вернуться во Францию? Возможно, в таком случае ей стоит предупредить Педжета о том, что его врагам известны суть его деятельности и его истинное имя.

Лукас поднялся с дивана.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой Педжета, – заявил брат. Он задумчиво помолчал, и в его глазах застыла твердость. – Позволь-ка мне поправиться. Я не собираюсь обсуждать с тобой его планы, ни в коем случае. Не то чтобы они мне неизвестны… – бросил Лукас и добавил: – Но у меня есть большое желание обсудить те отношения, которые связывали тебя с ним. Вы оба пустились в пространные объяснения, дав мне понять, что успели стать ближе, чем просто сиделка и раненый. Так же как и ты, он сказал мне, что вы подружились. Но это была странная дружба, не так ли?

«Он что-то подозревает», – с опаской подумала Джулианна.

– Он – умный, образованный человек. Вдобавок очень хорошо осведомленный о военных действиях. У нас нашлось немало тем для обсуждения. Ну как мы могли не подружиться? Особенно учитывая то, что я считала его союзником в великом деле установления всеобщей свободы.

– Я знаю тебя, Джулианна. Ты подружилась с ним, потому что считала его героем войны. Но между вами ведь было нечто большее? Он – настоящий эрудит и красавчик. Он обаятелен. И как мне кажется, он мог вызвать в тебе интерес романтического свойства.

Джулианна хотела скрыть, что брат попал в точку, возразить, но вместо этого лишь растерянно застыла на месте.

– У тебя к нему чувства, – мрачно догадался Лукас.

– Я сильно привязалась к Шарлю Морису. Так что – да, полагаю, ты прав. Но этим обманом он причинил мне боль. Я до сих пор в ярости на него. Но у меня нет никаких чувств к Педжету, – поспешила заверить Джулианна, но стоило ей произнести это, как сердце в груди пронзительно закричало, протестуя. И в самом деле, Мориса нельзя было отделить от Педжета, ведь, по сути, это был один и тот же человек.

Лукас мрачно поднялся и подошел к украшавшему гостиную изысканному буфету. Джулианна молча наблюдала, как брат налил шерри и вручил ей бокал. Лукас пристально взглянул на нее.

– Мне бы хотелось, чтобы ты держалась подальше от Мейфэра, – сказал он. – И от Бедфорд-Хаус тоже.

Джулианна быстро спускалась по Ньюгейт-стрит, понимая, что опаздывает. Шел второй день ее пребывания в Лондоне. Двое маленьких худых детей в лохмотьях встали перед ней, преграждая путь. Джулианна на ходу, не останавливаясь, вручила каждому по монете; дети радостно ухмыльнулись и умчались прочь. Она улыбнулась, хотя, конечно, ей не следовало раздавать свои скудные капиталы.