Обольщение

Вспомнив о цели своей прогулки, Джулианна посерьезнела. Гостиница, в которой проводилось собрание радикалов, находилась по меньшей мере в часе ходьбы от дома ее дяди на Кавендиш-сквер. Джулианна и не думала нанимать двухколесный экипаж – не хотела тратить впустую деньги. Но вчера вечером по пути домой, несмотря на усталость, ее вдруг неудержимо потянуло отклониться от Мэрилебон и направиться в Мейфэр.

Ее так и манила возможность увидеть, где живет Педжет. Ну что, ради всего святого, с ней творилось?

Джулианна не уставала спрашивать себя, что произошло бы, если бы их пути ненароком пересеклись.

Но их пути не могли пересечься. Джулианна не собиралась блуждать по Мейфэру, даже если какая-то часть ее существа неодолимо желала этого, а граф Бедфордский ни за что не оказался бы в районе Кавендиш-сквер или Ньюгейта. В сущности, она нисколько не сомневалась в том, что нога Педжета никогда не ступала на ввергнутые в нищету улицы Лондона или грязные, полные нужды мостовые Ист-Энда.

Ньюгейт отличался от Мейфэра, как ночь ото дня. Вдоль узких, грязных и замусоренных улиц тянулась вереница захудалых, громоздящихся друг на друге лавок, предлагавших товары за несколько пенни. Над лавками располагались маленькие квартирки, из окон которых были протянуты веревки с постиранным бельем. Вереницы этого белья, напоминавшего развешанные флажки, крест-накрест нависали над улицей. На домах виднелись вывески уличных сапожников, плотников, проституток и прачек. Ступеньки перед входными дверями были усеяны бездомными и голодными, вокруг то и дело крутились нищие, просившие подаяние.

Никто не умирал от голода в верхней части города, тогда как в Ист-Энде нищета царила повсюду. Это приводило Джулианну в ярость. Ее трясло от гнева, стоило только мельком взглянуть на джентльменов на чистокровных конях или в лакированных каретах, которые разъезжали по трущобам в поисках приключений, пытаясь решить, какая проститутка на сей раз претворит в жизнь их фантазии. Это зрелище внушало ей искреннее отвращение!

Если бы Педжет когда-нибудь удосужился проехать через эти лондонские трущобы, он, разумеется, тут же понял бы, почему Джулианна поддерживала политические и социальные изменения во Франции так рьяно, почему жаждала справедливости и равенства в Великобритании. Он, возможно, и не изменил бы свои взгляды тори, но, определенно, тоже захотел бы установления некоторой степени социальной справедливости.

В сущности, Джулианна даже не знала, каковы были его настоящие политические воззрения. Она почти жалела, что не может вернуться в прошлое и спросить у Педжета, почему он счел необходимым отправиться во Францию и шпионить за французскими республиканцами.

Нужная гостиница уже была в поле зрения. Джулианна помрачнела. Она слишком сильно страдала и злилась, поэтому не могла спокойно думать о том, что стоило бы потребовать правдивого объяснения важных вопросов перед тем, как Педжет покинул Корнуолл. Подумать только: она провела с мужчиной несколько недель – и ровным счетом ничего о нем не знала! Лукас не разъяснил ни одной интересующей ее темы. Джулианна даже решила: если бы она могла узнать одну-единственную вещь о Педжете, спросила бы, как он получил ранение. Педжет утверждал, что был ранен в сражении с вандейскими роялистами. Теперь же она всерьез опасалась, что он получил ранение в битве с французской республиканской армией!

Джулианна обошла попавшуюся на пути гору мусора и открыла дверь гостиницы. В конце концов, она находилась в городе, чтобы посещать дебаты и участвовать в дискуссиях, чтобы продвигать идеи французской революции и поддерживать права простых людей, а не для того, чтобы с грустью размышлять о прошлом или в подробностях представлять стычку с Педжетом. В конечном счете Педжет поддерживал все, против чего она так яростно боролась: он выступал за безразличие к бедам других, показную роскошь, неравенство и несправедливость. Джулианне пришлось напомнить себе о его обмане и всем том, что разделяло их. Ей стоило выбросить этого Педжета из головы.

Прямо у входной двери, рядом с маленьким столом, Джулианна увидела одного из организаторов съезда. Джордж Несбитт был погружен в список имен приглашенных на мероприятие, но, заметив ее, тут же отвлекся и расплылся в улыбке:

– Опаздываете, мисс Грейстон. Проходите прямо так, без проверки.

Джулианна улыбнулась в ответ. Ну разумеется, он помнил ее. На собрании присутствовало около семидесяти пяти человек. Скользнув взглядом по участникам съезда, она насчитала лишь пять женщин. Большую часть приглашенных составляли заводские рабочие, ремесленники и слуги, хотя присутствовало и несколько мелкопоместных дворян. Войдя в общую комнату гостиницы, Джулианна заметила, что помещение было набито битком, как и накануне. Но ей удалось найти свободное место на одной из длинных скамеек. Джулианна села рядом с молодым человеком, который улыбнулся ей.

– Добрый день. Джон Харди, – представился он, протягивая руку. У парня были темные кудрявые волосы и светлая кожа.

Джулианна пожала его руку.