Обреченные мечтатели. Четыре временных правительства или почему революция была неизбежна

Главные силы были направлены на помощь «жертвам войны», прежде всего семьям мобилизованных. Особое внимание уделялось профилактическим мерам по предотвращению бедности: предполагались устройство общественных работ, борьба с безработицей, организация бирж труда и посреднических контор по поиску работы, благотворительных заведений, общественных мастерских и ночлежных домов. 5 мая было создано Министерство государственного призрения[184], которое непосредственно занималось институтами социальной помощи по централизованному принципу.

Уполномоченные от министерства должны были активизировать работу местных учреждений социальной помощи, поддержать органы самоуправления в этой сфере, следить за целевым расходованием средств, обследовать местные попечительские заведения, содействовать организации социальных образцовых учреждений[185]. Началось повсеместное объединение муниципальной благотворительной деятельности с государственным финансированием в деле помощи пострадавшим в войне.

29 июня 1917 года князем Львовым было подписано постановление «Об учреждении Временного общегосударственного и местных комитетов помощи военноувечным», которое возлагало «дело помощи военноувечным на местах… на органы городского и земского самоуправления…» Причем последовавшее за этим постановлением циркулярное письмо разъясняло, что эта функция «отныне признается обязанностью государства и осуществляется им на местах через органы местного самоуправления».

Большая часть органов самоуправления сотрудничала с правительством, которое пыталось на практике реализовать две задачи: с одной стороны, передать инициативу и ответственность на места, с другой – унифицировать способы оказания социальной помощи, централизовать управление, ввести обязанность государства по оказанию помощи ряду категорий граждан, контролировать состояние социально-попечительских заведений[186].

Осенью популистские лозунги социалистов в условиях нарастающего кризиса все больше отвечали чаяниям масс о скором улучшении материального положения. Ситуация в органах самоуправления резко политизировалась, и задачи социальной поддержки отступили на второй план.

Кроме сугубо материального аспекта гуманитарной политики под лозунгом «Не учите меня жить, лучше помогите материально» был и аспект, можно сказать, нематериальный, когда подведомственное население именно что учили жить. Речь идет о вероисповедном законодательстве.

Со времен Петра Великого православная церковь была интегрирована в систему государственного управления империей, а усилиями К. П. Победоносцева стала приобретать черты инквизиции, осуществлявшей идеологический диктат. Все без исключения конфессии находились под контролем государства, который осуществлялся обер-прокуратурой Святейшего синода и Департаментом духовных дел иностранных исповеданий при МВД. На религиозные организации был возложен ряд функций государственных органов (метрикация, ведение брачных и бракоразводных дел, статистика и др.).

C отречением императора православная церковь утратила государственную основу. Революция выплеснула наружу все накопившиеся внутри церкви за период самодержавия кризисные явления.

Временное правительство не скрывало своего светского, секулярного характера и не было миропомазано. Поэтому религиозная политика новой власти церковными иерархами воспринималась скептически и настороженно. Инициаторами поддержки правительства выступали леворадикальные представители приходского духовенства и активных мирян.