Обрести себя

Ангелина испытующе поглядела на Илиеша, стараясь угадать, что у него на душе. Она вызвала его сюда, надеясь устроить где-нибудь неподалеку от себя и получше. Сперва, когда он ввалился в дом, как бродяга, без копейки в кармане, она обиделась. Ведь оттуда люди привозят большие деньги. Однако постепенно обида и досада рассеялись, она почувствовала угрызения совести и боль за его неустроенную судьбу. Как бы там ни было, он ее сын, и она несет за него ответ перед людьми. Надо было с самого начала взять его с собой в город. Его жизнь могла сложиться иначе. Теперь бы выучился, мог бы окончить техникум или институт, ведь он парень неглупый и любит книгу. У других по десять детей, и всех поставили на ноги, а она одного не могла направить и воспитать. Она чувствовала свою вину, а от самой себя никуда не скроешься. Ведь так оно и есть — оставила его на произвол судьбы! Даже обрадовалась, когда он, еще совсем несмышленыш, остался у Лимпиады, вздохнула с облегчением, избавившись от забот и хлопот. Конечно, Илиеш упрям и задирист, он усложнил бы ее жизнь с Чуликой. Но разве это оправдывает ее? Все равно надо было взять тогда его с собой, не бояться. Все бы перемололось. Чулика тогда любил ее и ради нее был готов и не на такие жертвы, ради нее терпел бы капризы Илиеша. Мало-помалу мальчика можно было бы приучить, наставить на добрый путь, ведь основа у него хорошая, только сильно озлобился. Да ведь в том возрасте все мальчики норовистые. Таковы дети. Не вырастут, чтобы не доставить родителям волнений и тревог. А раз произвела его на свет, будь добра и заботься о нем.

Так думала Ангелина сейчас, сидя на кухне между сыном и мужем, а прежде у нее были иные мысли. Могло ли ей прийти в голову в те молодые ее годы, что когда-то все обернется против нее?

С неожиданной горячностью и решимостью она заявила:

— Хватит, нашлялся по общежитиям, не для этого я его вызвала. Найдется и в городе работа. Вот только уладит дело с пропиской, сам найдет. У нас, слава богу, безработицы нету.

Чтобы прекратить назревающий семейный скандал, Илиеш миролюбиво предложил:

— Зря кипятишься, мать. Попытка не пытка. Поеду, посмотрю. А вдруг приглянется.

И правда, чего сразу отказываться? Не все ли равно, где работать? Ни от чего так не устаешь, как от безделья, от праздной жизни. А ведь уже две недели прошло, как он приехал, и все еще слоняется по городу без дела. Разве что иногда помогал Ангелине по хозяйству, играл с Дануцем, провожал его в школу. Правда, был в отделах кадров нескольких предприятий. Откровенно говоря, работу он мог бы найти. Опытных шоферов везде нехватка. Но прежде чем поступить на работу, надо прописаться в городе. В ЖЭКе не хотели прописывать, пока не устроится на работу, а на работу не брали, пока не пропишется. Просто заколдованный круг какой-то. Вот тебе и вернулся к матери, где, согласно поговорке, и сон слаще, и еда вкуснее. Оказывается, все упирается в площадь материной квартиры, которая не позволяет, чтобы его там прописали. Нет, ни матери, ни ему не тесно под одной крышей, боже упаси. Они не претендовали на большее, готовы были довольствоваться тем, что есть. Даже Чулика в отношении жилплощади ни слова не сказал. Можно и потесниться, ведь они не намеревались устраивать футбольные соревнования в своих апартаментах. Да и теснота-то эта временная, не навечно же поселяется к ним Илиеш. Постепенно найдется какой-нибудь выход, Илиеш заведет свой угол. Но на устройство и обзаведение парню нужно время, нужен приют, который и предоставляет ему мать.

Илиеш пытался все это втолковать тем, от кого зависела прописка. Товарищ из горсовета, который ведал жилищными вопросами, в заключение беседы развел руками:

— Жизнь полна парадоксов, молодой человек, это — один из них. В городе нужны шоферы, это так. А жилплощади нету, значит, прописать вас нельзя. Квартира вашей матери слишком мала, и мы не можем нарушать порядок.

В горсовет Илиеш пошел по совету Чулики. И — бесполезно.

— Нет, чем так бродить, лучше вернуться туда, откуда явился. Лучше землю копать, чем обивать все эти пороги.

Тогда за дело взялась сама Ангелина. Она пошла по тем же местам, где уже был Илиеш, — в жилищную контору, в райисполком, в горисполком… Но и ее хождения оказались безрезультатными. Напрасно она доказывала, что готова мириться с теснотой, не претендует на дополнительную жилплощадь…

Илиеш упал духом. В самом деле, прав Чулика. Чего ему искать в городе? Не все ли равно, где работать? И зачем мать так горячо отстаивает его? Может быть, ей хоть сейчас, в старости, хочется сблизиться с сыном? Или просто желает оправдаться перед своей совестью? Или боится остаться одна и заранее готовит себе убежище? Как бы там ни было, ее попечительство его уже не греет. И чтобы она больше не носилась со своими проектами относительно прописки, Илиеш твердо сказал:

— Завтра поеду в Кетросы, посмотрю, что за работа.

Ангелина раздраженно передразнила:

— «Завтра, завтра»! Надо сначала обдумать хорошенько, а уж потом делать.