Обрести себя

Объяснения помогают мало — все называют его Анной Шпет, а некоторые еще и белым ренклодом. Еремия сердится, но что поделаешь. Позже он узнал, что этот сорт слив называется совсем по-другому. Его просто надул продавец саженцев.

Почти год Еремия сидел дома, жил за счет жены. Переживал обиду. Потом пошел на ферму. Вроде успокоился, никакой инициативы больше не проявлял, но работал старательно. Все ничего, да больно строптив он с новым председателем, не хочет подчиняться. Когда тот пытается пояснить ему что-нибудь, Еремия улыбается с сарказмом, словно хочет сказать: «Чего стараешься? Не испугаешь, сами были у власти, знаем всю эту премудрость».

Двор Еремии имеет общий забор с хозяйством Ариона. Они не очень дружат, так, иногда у перелаза обменяются двумя-тремя словами. С некоторых пор Еремия стал приставать к Ариону, чтобы тот взял его в свою бригаду. Ариону все равно, ничего он не имеет против соседа, но все-таки обходит это дело. Бывший начальник в подчинении это хуже, чем бородавка на носу. Куда бы ни повернулся — в глазах стоит. Вроде бы просто, но как-то неудобно потребовать с него, посоветовать, подсказать, а при случае и послать его подальше, когда свет станет не мил и сорвутся тормоза. Иметь в бригаде бывшего начальника — целая проблема. Особенно для Ариона с его мягким и деликатным характером. Такой ему быстренько на голову сядет. Поэтому лучше избавиться от него по-хорошему. И в это утро Еремия завел свое.

— Зачем тебе сад и огород? — пытался отвести разговор в сторону Арион. — Чем тебе плохо на ферме? Работа нормированная и зарплата повыше. А у нас вот я с утра до ночи работаю, зарабатываем же ты знаешь сколько. Рублей тридцать в месяц, да и то не круглый год. Тебе бы лучше зацепиться за механизацию. Теперь механизация — глава всего. Руки потеряли свою цену. Если б я смог стать трактористом или шофером — минуты не колебался бы. А тут ты будешь на подхвате, кто куда пошлет. Не советую. Как-никак, сосед, добра хочу тебе.

Но Еремию не купишь так легко. Арион хитрый, а Еремия тоже не лыком шит. И если уж он захочет чего-нибудь добиться, в лепешку разобьется, а поставит на своем.

— Как будто мне много нужно, — прикинувшись скромником, ответил он. — Дети большие, жена украшений не требует, любовниц уже нет. Мне бы только кусок хлеба, чтобы с голоду не загнуться, и все. Говоришь, на ферме деньги лопатой загребаем. Правильно. Да на что мне они? Задыхаюсь, мне свежий воздух нужен, легкие очистить. А на ферму пусть идет молодежь. Им больше нужно. Мы и малым довольствуемся.

Арион подумал, что молодого и он охотно бы взял в бригаду вместо Еремии, но ответил другое:

— Посмотрим, посмотрим. Пока не торопись, чтобы потом не жалеть. В общем, потолкуем в другой раз. Сейчас спешу: договорился с агрономом встретиться в Волчанке и вот опаздываю.

Но Еремия сам был начальником, знает, что, если человек захочет, всегда найдет еще немножко времени. Он редко теперь бывает в правлении, нет охоты встречаться с новым председателем, а новости хочется услышать. Чаще всего для этого приходится использовать любую встречу с Арионом. И на этот раз он спросил:

— Что, слышал, вспахиваете Волчанку?

— Начинаем. Вчера прислали плантажные плуги, вот и спешу.

— Работа, работа, работа.

— Для нее и родились.

— Для муки и горя.

— Когда ходил в председателях, помнится, по-другому разговаривал.

— Другой бы на моем месте тоже так говорил.

— Сейчас стали смотреть больше на то, что делаешь. Прошло время пустой болтовни…

— Святые твои слова… — согласился Еремия, — Я почему тянусь в сад? Стоит увидеть, как распускаются листья, как расцветают деревья, и сразу год жизни прибавляется…

Сосед опять возвращался к своему, было опасно продолжать беседу. Арион почувствовал, как тает его сердце, еще немного — и он не выдержит, сдастся. Такой уж он — не может устоять, когда человек долго его о чем-нибудь просит. Держится, держится, а в конце концов соглашается.

— Не торопись, сказал, — прервал бывшего председателя Арион и поспешил уйти.

Впереди уйма дел. Закладка нового сада, который намечено засадить осенью, добавила к его обычным заботам еще множество других. Во времена Еремии засаживали, бывало, наобум какой-нибудь подвернувшийся участок в несколько гектаров, и то больше для отвода глаз. Теперь готовили сто гектаров под плантаж, завозили удобрения, саженцы. Из Кишинева приехали видные специалисты, чтобы помочь составить план. Новый агроном — Павел Захария, человек молчаливый, уравновешенный и мудрый, целый месяц читал лекции колхозникам, которые будут участвовать в посадке. Намечалось заложить сад нового типа — «пальметта», единственный пока в этих краях по композиции и формированию кроны. Тут важно выдержать все правила, не перепутать сорта саженцев, подготовить почву. А чтобы все это сделать, нужны знающие люди.