Общественное мнение

Аргументы в отношении рас и национальностей часто выдают тот же субъективный и произвольный взгляд на время. Во время войны подкрепляемая сильнейшими эмоциями разница между «тевтонцами», с одной стороны, и «англосаксами» и французами, с другой, всеми считалась непреложной. Словно эти народы всегда были противниками. Хотя еще поколение назад некоторые историки, например, Эдуард Фримен, подчеркивали общее германское происхождение западноевропейских народов, а этнологи наверняка настаивали бы на исторической общности немцев, англичан и большей часть французов. Общее правило звучит так: если тебе нравятся современные люди, идешь по ветвям к стволу, если не нравятся, утверждаешь, что отдельные ветви – это отдельные стволы. В первом случае вы сосредотачиваетесь на том временном периоде, когда народы были едины. Во втором случае – на периоде, после которого они стали отличаться. Соответствующий нужному умонастроению взгляд и принимается за «истину». Корректной разновидностью предложенной версии является генеалогическое древо. Обычно какая-то одна пара назначается начальным звеном, пара, связанная, если возможно, с каким-то важным событием, например, с норманнским завоеванием. Но в генеалогических схемах прослеживается еще более глубокое предубеждение. Если женская линия ничем особенно не примечательна, то потомство прослеживается по мужской. Дерево в целом мужское. А женщины просто появляются на нем в разные периоды: так пчелы, перелетая, натыкаются на старую яблоню.

Самое неопределенное и призрачное время – это будущее. Всегда есть искушение перепрыгнуть через необходимые шаги в последовательности действий, и мы, движимые надеждой или сомнением, преувеличиваем или преуменьшаем время, которое требуется, чтобы завершить ту или иную часть процесса. С этой проблемой сопряжено и обсуждение роли, которую должны играть наемные работники в управлении промышленностью. Ведь слово «управление» описывает множество функций[91]. Какие-то функции не требуют обучения, другие требуют небольшой подготовки, а иные придется постигать всю жизнь. И по-настоящему разумная программа демократизации промышленности должна основываться на соответствующей временной последовательности, когда понимание и принятие ответственности идет параллельно с программой производственного обучения. План внезапно установить диктатуру пролетариата является попыткой вычеркнуть из общего процесса время (которое мешает) на подготовку, а нежелание разграничивать функции – попытка отрицать, что человеческие способности меняются с ходом времени. Примитивные представления о демократии, например, ротация должностей и презрение к экспертам, на самом деле не что иное, как старый миф о том, что Богиня Мудрости появилась из чела Юпитера сразу зрелой и во всеоружии. Люди считают, что тому, на что уходят годы обучения, вообще не стоит учиться.

Всякий раз, когда в качестве основы для проводимой политики используют фразу «отсталый народ», понятие времени оказывается решающим элементом. В Соглашении Лиги Наций[92] говорится, например, что «характер мандата должен различаться в зависимости от стадии развития народа» и некоторых других факторов. Далее следует, что некоторые сообщества «достигли такой стадии развития», когда их независимость может быть временно признана при условии предоставления совета и помощи «до тех пор, пока они не смогут существовать самостоятельно». То, как страны-мандатарии и подмандатные страны представляют себе этот период, сильно повлияет на их отношения. Например, в случае с Кубой мнение американского правительства практически совпало с мнением кубинских патриотов, и, хотя не обошлось без проблем, это прекрасный исторический пример того, как сильные державы обращались со слабыми. Но чаще оценки происходящего в истории не совпадали. Когда жители империй (неважно, что при этом заявлялось публично) были глубоко убеждены, что примитивность отсталых народов столь безнадежна, что не стоит даже пытаться помогать, или столь выгодна, что помогать нежелательно, своей позицией они отравили мир во всем мире. Встречались случаи, очень редкие, когда правящая власть видела в отставании необходимость создать программу развития, программу с ясными и понятными стандартами и опорой на конкретные временные рамки. Гораздо чаще, причем так часто, что это, похоже, стало правилом, отсталость считалась объективным и неизменным признаком неполноценности, а любая попытка преодолеть свою отсталость воспринималась как бунт. На примере расовых войн мы можем проследить результат своей неспособности понять, что время постепенно сотрет из сознания негров рабскую мораль, и основанная на ней социальная адаптация начнет разваливаться.

Сложно рисовать в голове будущее, которое не подчинялось бы современным целям, не уничтожало бы все, что не позволяет сбываться нашим желаниям, или не увековечивало все то, что стоит между нами и нашими страхами.