Общество поглощения. Человечество в поисках еды

Генная инженерия, появившаяся в 1970-х годах, занимается созданием или изменением генов, которые затем встраиваются в гены организма для изменения его признаков. Этот процесс обещает создать растения, устойчивые к вредителям, выносливые к засухе или наводнению и при усиленном питании растущие сильнее и быстрее. Идея фундаментальной переделки организма кажется великолепной и остается очень многообещающей. Однако в сельском хозяйстве на сегодняшний день она принесла несоизмеримо больше вреда, чем пользы. Безусловно, успешная генетическая разработка новых семян не была такой быстрой и не привела к сенсационным результатам, на которые все надеялись.

Тем не менее результаты были прибыльными. Новые измененные семена усилили желаемые свойства растений еще больше, чем это наблюдалось в уже запатентованных гибридах, и вынуждали фермеров покупать еще больше продуктов, скажем конкретные пестициды, для использования в связке с целью получения наилучших результатов. Monsanto быстро включилась в эту деятельность и была достаточно предусмотрительной, чтобы закрепить за собой ряд важнейших патентов на генетически модифицированные семена{304}. Эти патенты и сопутствующие химические вещества, принципиально необходимые для выращивания этих семян, являются залогом прибылей.

Система проста. Семена, разработанные методами генной инженерии, продаются на условиях лицензионного соглашения, где утверждается, что фермеры имеют право пользоваться желаемыми признаками семян в течение одного посевного сезона. Для следующей посевной они снова должны раскошелиться. Monsanto яростно защищает эту схему, запрещая фермерам сохранять семена и даже подавая в суд на тех, кто не уничтожил растение, выросшее на их поле из принесенного ветром семени.

Первый коммерческий продукт, выращенный из генетически модифицированных семян, появился на рынке в 1994 году. Это был томат Flavr Savr с замедленным процессом созревания, благодаря чему плоды можно было собирать красными, а не зелеными, как это обычно делается. Однако помидоры Flavr Savr превращались в кашу так же быстро, как и обычные, и вызвали огромное количество проблем с общественным мнением. Люди боялись, что в результате смешения генов разных сортов – и даже разных биологических видов и родов – получатся семена с нежелательными и неконтролируемыми свойствами, по сути «Франкенпродукты».

Представление о том, что генетически модифицированные организмы опасны сами по себе, не подтвердилось (на сегодняшний день). Однако, даже если семена или сельскохозяйственные культуры, которые из них вырастают, не причиняют вреда, а в генетически модифицированных организмах (ГМО) как таковых нет ничего ужасного, химические вещества, необходимые для выращивания растений из этих семян, так же разрушительны, как и многие другие пестициды.

Что касается безопасности, Администрация по контролю за продуктами объявила, что культуры, выведенные традиционным образом и генетически измененные, «в сущности, эквивалентны» (если вы думаете, что «в сущности эквивалентность» отменяет патентное право, вы ошибаетесь). Она же постановила, что тестирования ГМО-организмов на безопасность до вывода их на рынок необязательны, кроме случаев, когда известно, что отредактированные гены вызывают аллергические или другие нежелательные реакции. (Как можно узнать об этих нежелательных реакциях без предварительного тестирования, непонятно.) На самом деле Соединенные Штаты никогда не ставили во главу угла принцип превентивности, согласно которому необходимо убедиться, что новый продукт или процесс не причинит вреда, прежде чем его продавать. Европейский подход иной. В Европе генетически модифицированные продукты сельского хозяйства можно продавать только после проверки.

Мало того, что ГМО содержатся в десятках или сотнях тысяч продуктов, эти продукты еще и неотличимы от немодифицированных. (В Соединенных Штатах, если продукт содержит кукурузу или сою и не сертифицирован как органический, то он почти наверняка содержит ГМО.) Эта ситуация сохраняется, несмотря на то что в ходе изучения общественного мнения раз за разом до 90 % опрошенных американцев заявляют о своем желании знать, изготовлена ли пища, которую они едят, из генетически модифицированных растений.

Flavr Savr стал не единственным нашумевшим примером неудачной генетической модификации. Рекомбинантный гормон роста крупного рогатого скота (rBGH) – созданный методом генной инженерии гормон, повышающий надои у коров, был массово отвергнут потребителями молока, потому что стало известно, что он вызывает болезни у коров{305}. (Monsanto безуспешно пыталась скрыть обличающие свидетельства.){306}