Общество поглощения. Человечество в поисках еды

В мегаптичниках используются гигантские вентиляторы, которые гонят скапливающийся аммиак, метан и сероводород на улицу, чтобы животные не отравились. Это создает вокруг комплекса ядовитый туман, раздражающий глаза и органы дыхания и увеличивающий риск развития рака и астмы. Однако статус «имеющих право заниматься сельскохозяйственным производством» позволяет комплексам интенсивного откорма пренебрегать здоровьем и благополучием живущих поблизости людей.

Как и следовало ожидать, хуже всего приходится беднякам и цветным в местах их компактного проживания. Например, у небелых жителей Северной Калифорнии на 50 % выше вероятность проживать на таком расстоянии от комплекса, где чувствуется вонь, чем у среднего жителя Северной Калифорнии{409}. Выше и риск развития различных заболеваний и преждевременной смерти{410}.

Если бы не надежная охрана и не завеса строжайшей секретности вокруг комплексов – немногие получают возможность в них заглянуть, – общественное мнение заклеймило бы эту отрасль промышленного сельского хозяйства как необыкновенно жестокую и издевательскую, какой она и является. (Философ Питер Сингер сравнивает предприятия интенсивного откорма животных с концентрационными лагерями.) Действительно, в 1980-х годах, когда промышленное животноводство только начиналось, общественность бурно реагировала на лишение телят свободы, и национальный бойкот обрушил потребление говядины более чем на 80 %.

Федеральные власти не продвинулись в защите животных ни на шаг. Каждый штат устанавливает собственные законы и стандарты в соответствии с так называемыми Общими сельскохозяйственными исключениями (Common Farming Exemptions). Это по большей части означает, что практически любая практика легальна, если она является общепринятой. «Иными словами, – написал мне однажды Джонатан Сафран Фоер, – промышленность имеет право устанавливать степень жестокости». Перемалывать сотни миллионов цыплят-самцов, являющихся ненужным побочным продуктом при производстве яиц, – это законно. Кастрировать 65 млн бычков и поросят в год, обычно без анестезии, законно. Оставлять больных животных умирать без ветеринарной помощи, держать животных запертыми в таких тесных клетках, что они не могут повернуться, и свежевать живыми – законно. (Что же тогда незаконно? Пнуть вашу комнатную собачку.) Случайные вирусные видео, в порядке исключения из правил демонстрирующие, как нарушители законов жестоко обращаются с животными, лишь отвлекают от реальной картины: повседневная практика, которую мы считаем нормой, столь же ужасна.

Комплексы интенсивного откорма животных повлекли за собой и появление более «эффективных» скотобоен. Мелкие, обрабатывавшие за год столько животных, сколько новые за час, почти исчезли. Работники – преимущественно цветные, часто иммигранты – вынуждены работать быстрее, зачастую на свой собственный страх и риск. Некоторые предприятия переводятся за рубеж, что еще сильнее снижает доходы работников в США. К 2017 году большая часть крупного рогатого скота и свиней забивалась и перерабатывалась десятком гигантских скотобоен, относящихся к числу самых опасных мест работы в Америке. Некоторые случаи, связанные с недостаточной безопасностью и причинением вреда на этих рабочих местах, привлекли внимание, когда скотобойни стали смертельными очагами эпидемии коронавируса, но никаких реформ не последовало.

Собственники успешно подавили все попытки ограничить закрытое содержание животных или ввести его в правовые рамки, и предприятия интенсивного откорма скота по замкнутому циклу выросли. Крупный молочный комплекс может иметь 10 000 коров, а куриный – сотни тысяч птиц. Никто на самом деле не знает, насколько огромными они могут быть, поскольку никакой государственный орган за ними не следит. Даже соблюдения действующего слабого регулирования никто не добивается. Только треть комплексов в США хотя бы имеют разрешение, и Агентство по охране окружающей среды даже не знает их общей численности. Согласно недавнему отчету, в одной только Айове обнаружено больше 5000 неучтенных производств. (Несколько лет назад я летал на вертолете над центральной частью Айовы и увидел намного больше характерных металлических ангаров для интенсивного откорма животных, чем мог сосчитать.)

На самом деле агентство изворачивается как может, чтобы избежать регулирования этой индустрии. В 2004 году оно заключило сделку с производителями скота, которые в обмен на финансирование исследования, которое стало бы фундаментом нового законодательства, были бы освобождены от судебных преследований со стороны агентства, пока длится исследование{411}. Большинство крупнейших в стране животноводческих компаний мудро купили себе иммунитет. Пятнадцать лет спустя исследование все еще продолжается. (Как и ожидалось, президент Трамп усугубил эту ситуацию.)