Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

По высокой параболе, оба тела, вращаясь в воздухе, закончили своё падение на площади, возле огромной пирамиды. Попытавшись встать на ноги, Элекен понял, что истратил слишком много энергии на последний трюк. Силы возвращались к нему чрезвычайно медленно, в то время как Ицпапалотль быстро пришла в себя и уже шла к нему, волоча за собой единственное оставшееся крыло.

— Пожалуй, ты прав, — надменно иронизировала она. — Нам нужно закончить там же, где и начали.

— Живучая гадина, — тусклым взором глядел на неё Элекен. — Но крылышко-то я тебе всё-таки подрезал.

— Пустяки. Новое вырастет… Зря ты отказался от моего предложения, — бабочка опустилась рядом с ним, спокойно взяла его голову в свои ладони и стала приподнимать её от земли, приближая своё лицо навстречу. — Наш прощальный поцелуй неизбежен.

*****

Фархад спешил. Улицы казались ему однообразными и как будто специально путали, мешая сориентироваться. Но теперь ему указывали направление звуки, похожие на небесный гром. В какой-то момент навстречу ему пронеслись какие-то блеклые тени, сопровождая своё движение продолжительным воем. Они не причинили Фархаду никакого вреда. Он взбежал по полукруглой лестинице, и в этот момент над ним пролетело что-то вроде метеора, скрылось за покатыми крышами и взорвалось за пределами видимости.

Крепче сжав обсидиановый нож, капитан сменил направление и ринулся в прилегающий проулок, направленный в сторону падения метеора. Как только он скрылся в тесном проёме между домами, в воздухе, гремя оглушительными взмахами, пронеслось ещё одно призрачное существо, мелькнув зловещей тенью. Фархад ускорился, прижимая нож к груди, чтобы нечаянно его не сломать, зацепившись за стену.

— Всевышний, — сбивая дыхание, твердил он. — Зачем я туда бегу? Как я смогу помочь Алику? Что можно сделать этим куском стекла? Бабочка меня разорвёт… Но Боцман неспроста дал мне нож. Ведь неспроста, да?

Он выбежал из проулка на широкую улицу, и увидел, что та впадает в площадь со знакомой пирамидой.

— Это здесь, — отстановившись Фархад отдышался. — Я добрался. Держись, Алик.

Две огромные, бурлящие сущности врезались друг в друга, грохоча и вспыхивая. Они то поднимались высоко внебо, то обрушивались вниз — на землю. Звуки хоть и были громкими, но слышались так, словно доносились из-за стены.

— Коссома, — у Фархада опустились руки. — Мы находимся в разных измерениях. Что же мне теперь делать?

Пока он брёл по площади, оба призрака, вылетев откуда-то из-за пирамиды, рухнули по обе стороны от него. Один так и остался лежать, в то время как второй изменил положение, вытянулся и полетел к поверженному врагу, наперерез Фархаду. Субстанция была нечёткой, но с близкого расстояния капитан сумел её опознать. Это была Ицпапалотль. И она его не видела.

— Алик! — опережая бабочку, Фархад подбежал ко второму призраку, клубившемуся на земле абстрактным сгустком. — Ты чего?! А-ну, поднимайся сейчас же!

Он пытался искренне его подбадривать, хоть и понимал, что тот уже не поднимется. Элекен даже не слышал его и не видел. Бессилие и злоба сводили Фархада с ума. Здравый смысл подсказывал, что пора бежать, как можно скорее и без оглядки. Сначала за Боцманом, затем — к «Одалиске». Когда Ицпапалотль уничтожит Элекена, всю будет кончено.

Но он всё равно стоял на месте, разглядывая нож, добытый Боцманом.

— Как же этим пользоваться? Как ударить призрака? — лихорадочно соображал он.

Бабочка к тому моменту нависла над Элекеном, а затем стала медленно опускаться на него сверху.

— Сдохни, нечисть!!! А-а-а!!! Отправляйся к шайтану!!! — Фархад принялся тыкать её ножом в условную спину, но это было всё равно, что пронзать воздух.

— Это несправедливо, — на его глазах выступили слёзы беспомощности. — Несправедливо.

Повторяя словно мантру «несправедливо, несправедливо», он мелкими шажками стал двигаться прямо в призрачную сущность, словно в серый, душный в туман. Нож в его руке продолжал совершать дёрганные движения из стороны в сторону. Дышать стало тяжело. Перед глазами была лишь серая дымка. Фархад испытывал невыносимую обиду оттого, что бабочка даже не чувствует его присутствия — настолько он ничтожен перед ней. А жалкие выпады с ножичком — выглядят смешно и идиотично. Но что он ещё мог поделать?

Хватая ртом воздух, словно в центре задымлённой комнаты, Фархад вдруг сослепу наткнулся на нечто твёрдое. Нож чиркнул по этой округлой стене, но к счастью не сломался. Быстро протирая глаза, капитан попытался рассмотреть, во что он упёрся, но увидел лишь дымку. Хотя пальцы его явно ощущали впереди прозрачный заслон. Прислонившись к нему, Фархад упёрся лбом в эту преграду, и увидел сквозь неё, как сквозь экран, лежащего на земле Элекена: обессиленного и сдавшегося. Его лицо было всё ближе и ближе. И он не видел Фархада, даже когда тот пытался стучаться со своей стороны экрана изо всех сил.

— Алик!!! А-а-а-лик!!! — не зная, что ему ещё сделать и как пробиться через проклятую преграду, Фархад, на грани безумия, принялся тыкать в неё острием обсидианового ножа.