Обыкновенный принц (СИ)

Что-то подсказывало Тео, что теперь его навестят не скоро. Он на это надеялся. Все шаги плана, на удивление, выполнялись с научной точностью. Алкоголь не просто отравил магию — помог избежать идентификации его, Тео, как алатуса, соврать пару раз и внушить презрение.

Затем, его поместили туда, где находились пленные алатусы, ибо пособник королевы — это вам не какой-то мелкий жулик! Но главное — рядом были все, кто был ему нужен,в ключая сына Кассандры.

Оставалось лёгкое беспокойство за алазонок, которым Тео посоветовал не разбегаться, иначе дознаватели нашли бы их и их семьи. Без сомнения, Грэйг сейчас тоже не находил себе места, ведь связь с Арженти разорвалась.

— Ничего, восстановлюсь и дальше буду действовать по обстоятельствам, — пообещал он мысленно Грэйгу, который не мог сейчас этого услышать. Лёг на солому, укрываясь старой одеждой, и жуя чёрствый, похожий на «шедевры» Дардена, хлеб принялся медленно отпарывать шов на заплатке, под которой пряталось лекарство от Грэйга.

Если не будет форсмажоров и визитов ликторов, то Арженти ещё немного заставит за себя поволноваться, но вытащит всех, включая Альваха. Конечно, повозиться с этим забывшим свою человеческую суть драконом придётся, это факт…

Глава 28. Странная судьба Вэйланда-эве

Старший дознаватель и по совместительству ректор королевской Академии Вэйланд-эве Риуз был несказанно доволен судьбой. Словно таинственный могущественный покровитель, она снова отвела беду, а ведь карьера и даже жизнь Вэйланда, без преувеличения сказать, висела на волоске из-за одного на всю голову отшибленного юнца.

Возможно, благодарить стоило Либериса, официальным воспитанником которого Вэйланд считался в числе десятка других детей-сирот. Но и не исключено, что просто победила здоровая, ясная логика: не мог ректор был причастен к преступлениям Её величества, так как в злополучный день находился со служебной поездкой на севере — раз, не видел смысла кусать руку, хлеб дающую — два, и вообще, был бы виновен — сбежал бы вместе с Кассандрой, прихватив семью.

Безусловно, на его честь и преданность королю пала тень, от которой избавиться можно будет только чёткими и последовательными действиями, а пока вся ситуация выглядела весьма неприглядно. Ярвуд подозревал его небезосновательно, другие камериры кисло и настороженно улыбались, сталкиваясь с ректором в коридорах Академии. Число желающих составить компанию во время обеда за последние три дня обнулилось: никто не хотел замарать свою репутацию подозрительными связями. Слава Создателю, что дома всё было по-прежнему: детям не было дела до политики, жена Лорайн любила его целиком — с работой, проблемами и даже с Тенью Тьмы, которая иногда пугала.

Родился Вэйланд и воспитывался лет до шести в семье пожилых эве, подавших в отставку с госслужбы и наслаждавшихся тихой, уединённой жизнью в восточной части мира Алатуса. У родителей имелся небольшой доход от двух полей, на которых выращивали зерно и овощи, фермы со скотиной, дающей мясо и молоко, и небольшой прудик, возле которого отец с маленьким Вэйем часто проводили время в тёплое время года. Именно этот прудик, наполовину затянутый кашкой, и скользкую, с зеленоватой чешуёй рыбу помнил Вэйланд спустя годы.

Туда периодически уезжала жена с детьми, чтобы дать им порезвиться на просторе, но Вэй скучал по своим любимым, и поездки не затягивались. Со временем, чтобы поднять хозяйство, пришедшее в упадок после смерти родителей, отправили туда родителей Лорайн, и они, кажется, судя по отличному порядку, были не против сбежать из Аалама и подарить свой особняк на окраине внукам — семилетней Пелэгии и пятилетнему Ремусу. В общем, как мы видим, Вэйланд был счастлив любви.

Что касается карьеры, то всё шло гладко, начиная с зачисления в Академию. До этого — двенадцать спокойных лет в благотворительном пансионе Его величества, организованном ради сирот, детей знати. Полных сирот из небольшого числа было мало, если точнее — один Вэйланд. У Ярвуда, например, не было матери, зато имелась мачеха, вполне себе добродушная особа (по мнению маленького Вэйланда, знавшего всех чужих родственников, приезжавших навестить «малюток»). Тем не менее, родители решили, что будущему камериру в пансионе со сверстниками будет полезнее находиться. Либерис часто в нём бывал с инспекциями. И, несмотря на то, что перед каждым его явлением воспитанникам приходилось тщательно убирать свои комнаты и мыться до скрипа кожи, а заодно учить какую-нибудь пафосную песню, всё же дети любили своего короля. При любом удачном случае старались прикоснуться к нему, веря в легенду, обещающую долголетие тому, кто дотронется до вечности.