Обжалованию не подлежит

— Ладно, — встал Розыков. — О личных переживаниях и впечатлениях поговорим в более благоприятное время. Сейчас за работу, товарищи. Только не увлекайтесь. Помните, сейчас от каждого из нас требуется максимум сил. Касым Гулямович, разве вы еще не уехали? — словно впервые заметил начальник отдела Джаббарова. — Вы же говорили, что уезжаете рано утром.

— Мой поезд уже ушел, — посмотрел Джаббаров на часы.

— Карима уехала?

— Звонит к родителям в Янгишахар... Мы не поедем, Якуб Розыкович. Я не могу, ну вот так не могу! Отдохнем после. Когда земля успокоится.

— Боюсь, что вам придется долго ждать, — улыбнулся Азимов.

— Подождем.

Зазвенел телефон. Розыков повернулся к нему, как к живому существу, и, помедлив мгновение, потянулся к трубке.

— Розыков слушает... Что? Да-да! Обязательно... Спасибо, у меня все в порядке. Желаю успеха.

Офицеры, будто по команде, проследили за рукой начальника отдела, державшего некоторое время руку над рычагом аппарата, потом одновременно посмотрели на его изменившееся лицо.

— На Асакинской кража!

— Началось, — тяжело вздохнул Григорьев.

— Преступление было совершено до землетрясения, товарищ Григорьев, — сказал Розыков. — Товарищ младший лейтенант, — обратился полковник к Батраеву, — займитесь этим делом. Предварительно свяжитесь с дежурным по городу. Сообщение о краже поступило к нему. Вечером доложите обстановку.

— Есть! Разрешите идти? — вытянулся Батраев.

— Да.

Младший лейтенант вышел.

Снова зазвенел телефон. Розыков выждал немного, затем взял трубку.

— Слушаю... Здравствуйте, Джура Касымович... Хорошо. Хорошо-хорошо.

Офицеры переглянулись: звонил начальник управления милиции. Он отдыхал в санатории, находящемся недалеко от Ташкента.

— Спасибо, Джура Касымович. Не беспокойтесь, мы не подведем... Приступайте к работе, товарищи. — Розыков положил трубку, оглядел вытянувшихся офицеров. — Меня вызывает комиссар.

— В санаторий? — настороженно спросил Азимов.

— Почему в санаторий? Комиссар у себя.

5

Джаббаров прошел вместе с Азимовым в кабинет.

— Да, здорово тряхнуло, — Азимов посмотрел на осколки плафонов, валявшиеся на полу, остановился посредине кабинета. — Ты что собираешься делать? Примешь руководство? Или все-таки уедешь в Москву?

— Приму... Только не сейчас, Тимур, — поднял руку Джаббаров, видя, как потянулся Азимов к сейфу. — Я в отпуске. Разве ты забыл? Через два месяца, пожалуйста, я к твоим услугам.

— Ты что? Не будешь работать?

— Буду.

— Не понимаю.

— Командуй парадом ты, я похожу в рядовых. Только прошу, сегодня не загружай меня. Постарайся обойтись наличными силами. Я сначала устрою некоторые домашние дела. Кстати, ты не знаешь, где будут давать палатки?

— В райисполкоме.

— Туда я и направлюсь.

— Послушай, Касым. Может быть, вам лучше пока перейти ко мне, — предложил Азимов. — Правда, у меня не хоромы. Однако за прочность дома ручаюсь. Вам мешать не буду.

— Спасибо, Тимур, — поблагодарил Джаббаров. — Если мне придется туго, то я с радостью обращусь к тебе.

В кабинет заглянула секретарша Розыкова — Машенька.

— Касым Гулямович, к телефону.

— Кто? — невольно подался вперед Джаббаров.

— Жена.

— Спасибо, Машенька.

— Пожалуйста.

В приемной хозяйствовало солнце. Оно будто специально заглянуло сюда, чтобы подбодрить Джаббарова.

Джаббаров некоторое время молча прислушивался к хрипам, которые доносились из трубки, затем среди этих хрипов раздался голос Каримы, снимая с лица Джаббарова заботливые морщины.

— У них все в порядке, Касым, родной, не беспокойся. Толчок был слабый — всего два балла. Папа выехал к нам. Мама передает тебе поклон... Касым, ты почему молчишь?

— Слушаю, Карима. Говори, говори!

В трубку хлынул поток встревоженных слов.

— Ты что будешь делать, Касым? Останешься в отделе или поедешь домой? Послушай, не забудь дать телеграмму в Москву. Друзья будут беспокоиться. Сообщи, что мы живы и здоровы. В общем, сам знаешь. Касым, родной, если можешь, приезжай поскорее домой.

— Хорошо, Карима.

Машенька вопросительно посмотрела на Джаббарова. «Что это с ним? — подумала она. — Может быть, с родными что-нибудь случилось?»

— У вас все в порядке, Касым Гулямович?

— Все в порядке, Машенька. До свидания.

— До свидания.

Азимов ждал Джаббарова. Когда он вернулся — прикрыл окно и забарабанил пальцами по столу, следя за солнечным зайчиком, дрожавшим на оголенной сырцовой стене. Джаббаров заметил это и невольно улыбнулся.

— Никто не спрашивал меня?

— Нет, — сказал Азимов.

— Карима звонила. В Янгишахаре все в порядке.

— Я знаю.

— Звонил?

— Утром. Говорил с Голиковым. До родителей не дозвонился. Он проведает... Потом я позвоню еще. Ты иди домой. Приведи свое хозяйство в порядок. Будешь нужен — позовем.

— Хорошо, — улыбнулся Джаббаров. — Между прочим, как бы поступил ты, если бы оказался на моем месте? Только не криви душой, пожалуйста.

— Я бы уехал в Москву.

— Да ну?

— Уехал бы.

— Неужели действительно уехал бы? Фу, дьявол, — увидел Джаббаров в глазах Азимова смешинки. — Как тебе не надоело портить людям нервы! Не понимаю.

— Состаришься — поймешь, — сказал Азимов.

6