Очень храбрый человек

Светало. Но было еще темно. Падали огромные снежинки, какие бывают только в апреле. Распухшие от влаги, они таяли, едва достигнув земли. Но не все. Некоторые оставались.

Тонкий белый слой покрывал траву, дорогу. Белизна прилеплялась к трем огромным соснам. К машинам и скамье.

Картина могла бы быть прекрасной, если бы к апрелю большинство не желало выглянуть в окно и увидеть зелень. А не зиму, которая никуда не хочет уходить.

Клара вернулась к мастерской, но внутрь не пошла, а выключила свет и закрыла дверь.

А затем, чувствуя потребность в свежем воздухе, она взяла Лео и отправилась на прогулку. Их ноги оставляли темные следы на ярком снегу.

Пока Изабель и Жан Ги перечитывали документы, Арман принял душ, побрился, надел брюки, рубашку и галстук. Все это он делал тихо. Чтобы не разбудить Рейн-Мари.

В окна теперь проникали серый свет и прохладный ветерок.

Прежде чем спуститься, он заглянул к Омеру, чтобы убедиться, что все в порядке, и проверить, не голоден ли Фред, не нужно ли его выгулять. Омер спал, а Фред приподнял голову и опять опустил седую морду на лапы.

Арман вернулся с едой и водой для собаки, поставил и то и другое на пол и тихонько закрыл дверь.

Вернувшись в гостиную, он нашел номера агентов Камерона и Клутье в файлах Квебекской полиции. Он протянул руку к телефону, и это было все, что он успел сделать.

– Как только будете готовы, patron.

Голос Жана Ги вторгся в мысли Армана. Разрушил его сосредоточенность. Не снимая руку с телефонной трубки, Арман оглянулся и увидел, что Жан Ги и Изабель смотрят на него. Ждут его.

– Alors[40], – сказал Жан Ги, поправляя очки. – Мы просмотрели показания Карла Трейси и сравнили их с другими, включая показания Полины Вашон и Омера Годена.

– И составили список того, что это может значить, если он говорил правду, – добавила Изабель.

Гамаш кивнул. Он слушал. Его собственные записки лежали рядом с ним на диване.

– Он сказал, что она была жива, когда он ушел, – продолжил Жан Ги. – Если это правда, то ее убил кто-то другой. Если это так, то я ставлю на Полину Вашон. Знал об этом Трейси или нет.

– Но вероятно, знал, – добавила Изабель.

По привычке они посмотрели на Гамаша, чтобы оценить его реакцию, но лицо старшего инспектора оставалось непроницаемым. Он просто слушал. Однако Жану Ги показалось, что Гамаш с трудом сохраняет сосредоточенность.

– Что-то не так?

– Non, non, продолжайте. Полина Вашон. Я слежу.

Жан Ги кинул мимолетный взгляд на Изабель, которая тоже обратила внимание на несвойственную Гамашу рассеянность.

– Я еще вернусь к этому позднее, – сказал Жан Ги, – а сейчас давайте вспомним то, что сказал вам Карл Трейси, когда вы пришли к нему в первый раз. До того, как Вивьен была найдена. Он сказал, что они оба выпивали. Позже вскрытие подтвердило его слова, выявив содержание алкоголя в крови Вивьен.

– Oui, – подхватила Изабель. – Значит, это была правда. Он сказал, что она была пьяна. Тут он преувеличил. Они поругались. Она сказала ему, что ребенок не от него.

– Ее слова прямо противоречат словам месье Годена, – заметил Жан Ги. – В своих показаниях он утверждал, что Вивьен хотела убежать. Что она боялась мужа. Она бы никогда не стала так его провоцировать.

– Означает ли это, что Омер солгал? – спросила Изабель.

– Это может означать, что Вивьен собиралась убежать, о чем она и сказала отцу, но потом она выпила. Возможно, для храбрости. Но это обернулось против нее. Она выпила слишком много, и все вышло из-под контроля.

– Скажем так: Вивьен выпила достаточно, чтобы ее защитная реакция понизилась, – уточнила Лакост. – Она сказала ему то, чего не собиралась говорить. И что сделал Трейси? Побил ее. Потом, по его словам, он оставил ее живой и здоровой, а сам отправился в свою мастерскую, чтобы начать работать над новой вещью, но неожиданно вырубился. Когда он очухался, Вивьен уже исчезла.

Такова была картина этого катастрофически несчастливого дома. Нездоровых отношений, которые не могли продолжаться. И в которых должен был появиться на свет ребенок.

Если только что-то не изменится.

– Правда ли это? – спросил Жан Ги. – Должны ли мы верить, что Трейси оставил ее живой?

– Пока, – сказал Гамаш. – Ради продолжения дискуссии. Да.

Какое-то время они сидели молча, пытаясь придумать аргументы.

– Итак, – заговорил наконец Жан Ги. – Кто ее убил, если не Трейси?

Они посмотрели на Гамаша.

У него не было точных ответов, хотя он провел добрую часть ночи, заглядывая в темные углы этого дела. Заглядывая по ту сторону злобы, туда, где какой-то факт, какая-то страшная истина дожидаются, когда их найдут.

– Полина Вашон, – сказала Изабель. – У нее был мотив. Ей отчаянно хочется выбраться отсюда, зажить лучшей жизнью. И она умнее Трейси.

– Ну, это еще ни о чем не говорит. Анри тоже умнее Трейси, – заметил Жан Ги.

Анри поднял голову и направил радары огромных ушей на Жана Ги. Все знали, что этот пес не отличается большим интеллектом. Основное назначение его головы состояло в том, чтобы поддерживать огромные уши, настроенные на прием ключевых слов: лакомство, обед, гулять, Анри.