Очень храбрый человек

Все, что ему нужно было знать, все, что на самом деле имело значение, Анри хранил в безопасности своего сердца. Там, где нет никакой потребности в словах. Кроме, пожалуй, слов «хороший мальчик».

Арман опустил руку и принялся гладить Анри. Он ласкал пса, пока тот не уронил голову на лапы.

– Полина Вашон могла бы спланировать и осуществить задуманное, – говорила тем временем Изабель. – Столкнуть с моста женщину, которая немного выпила и не ждет нападения, не так уж трудно. Эти синяки мог оставить кто угодно.

– И следы сапог, – сказал Жан Ги. – Она могла надеть сапоги Трейси. Чтобы подставить его.

– Но как она устроила встречу с Вивьен на мосту? – спросила Изабель. – В дом в тот день никто не звонил, а исходящие звонки были на два уже известных номера.

– Отправить Вивьен на мост мог Трейси, – сказал Жан Ги.

Изабель недоверчиво уставилась на него:

– Ну, это уж действительно большая натяжка. Ты и в самом деле думаешь, что она бы пошла? Чтобы встретиться с любовницей мужа? Вивьен хотела одного: убраться оттуда как можно дальше и как можно скорее. Она ни за что не согласилась бы встречаться с Полиной Вашон вечером на безлюдном мосту. С какой стати?

– Чтобы выяснить с ней отношения, – ответил Жан Ги. – Устроить ей выволочку. Предположим, Трейси говорит Вивьен, что он встречается с любовницей на мосту, зная, что она захочет пойти туда.

– Ерунда. На бумаге это еще работает, но в реальной жизни? – сказала Изабель. – Все, кто знал Вивьен, говорят, что она была перепугана до смерти.

Она посмотрела на Гамаша, который взвешивал этот вариант.

Сценарий, предложенный Жаном Ги, был возможен. Но… В обычных обстоятельствах жена действительно может пойти на встречу с любовницей мужа, чтобы высказать ей все, что у нее накипело. Вот только обстоятельства были необычные.

– Почему на мосту? – спросил Гамаш. – Если они хотели ее убить, то существуют более легкие способы. Зачем вся эта канитель?

– Канитель? – переспросил Жан Ги, которого всегда забавляло, когда Гамаш употреблял странные английские слова.

– Да, – сказал Гамаш. – Это означает заманить либо затащить молодую женщину на мост и сбросить с него.

– Правда? – удивился Жан Ги.

– Non. Это означает усложнять что-то, что может быть очень простым. Кое-что еще опровергает версию об участии Вашон, – сказал Гамаш.

– Что? – спросил Жан Ги, которому не понравилось, как это прозвучало.

Гамаш взял заметки, лежащие рядом с ним, и, надев очки для чтения, принялся просматривать бумаги, пока не нашел то, что искал.

– «Все в сумке, – прочитал он. – Все готово. Сегодня вечером закончу. Я тебе обещаю». – Гамаш посмотрел на своих коллег. – Послания, которыми обменивались Карл Трейси и Полина Вашон в день убийства. Ее ответ: «Наконец-то. Удачи. Не облажайся».

– Вполне изобличающее письмо, – сказала Изабель.

– Но изобличает оно вовсе не Полину Вашон, – сказал Гамаш, сняв очки. – Оно показывает, что, хотя Полина Вашон знала о планах убийства, сама она в убийстве не участвовала. А что, если у этих писем есть другое объяснение?

– Какое? – спросил Жан Ги, которому опять не понравилось, как это прозвучало.

– Предположим, Карл Трейси и Полина Вашон говорили правду.

– Ой, да ладно, – сказал Жан Ги. – Вы шутите.

– Ты думаешь, шучу? – Гамаш пристально посмотрел на Жана Ги. – Предположим, что здесь, – Гамаш потряс листочками бумаги, – говорится о гончарных делах Трейси. У него кончилась глина, и он поехал в художественный магазин. Переписка в «Инстаграме» велась оттуда. Нам это известно. И мы нашли нетронутый пакет с глиной, запечатанный, в его мастерской. «Все в сумке. Все готово. Сегодня вечером закончу. Я тебе обещаю». Возможно, речь идет о его новых работах.

Они смотрели на него с недоверием. Неужели Гамаш и в самом деле считает это возможным?

– Вы хотите сказать, что Трейси не собирал сумку Вивьен? – спросил Жан Ги. – Что это сделала Вивьен и что это она бросила в сумку таблетки для прерывания беременности, хотя была уже на таком сроке? И собрала летние вещи, хотя на улице в тот вечер было минус пять. Почему она так сделала?

Гамаш повернулся к Изабель:

– Ты ответила вчера на этот вопрос.

– Я?

– Oui. И мадам Флёри тоже ответила, когда мы говорили о ее приютах.

Гамаш посмотрел на Жана Ги, который, как ни старался, ничего не мог придумать.

А Изабель сообразила:

– Вы имеете в виду мою дежурную сумку с вещами. Я вожу ее в машине на всякий случай.

– Exactement[41], – кивнул Гамаш. – На всякий случай. Симона Флёри сказала, что многие женщины, подвергающиеся насилию, прячут в доме такую сумку. Иногда месяцами, даже годами. Готовы схватить ее в любой момент и бежать.

Между бровями Жана Ги залегла складка.

Неужели это возможно?

И внезапно Вивьен предстала перед ним как живая. Потрясенная, испуганная молодая женщина. Она собирает сумку в ожидании своего шанса. Ждет. Выносит одиночество, унижения. Побои.

И, поняв, что забеременела, она решает, что ей и в самом деле нужно бежать. Ради ребенка.

Вот кого она спасает. Вот кого она защищает от Карла Трейси.

Этим можно объяснить выбранное время. И одежду в сумке.