Очень храбрый человек

Удар пришелся Омеру в грудь и отбросил его назад.

Гамаш прыгнул вперед, но Бовуар опередил его.

Омер, споткнувшись, замахал руками, чтобы сохранить равновесие. Он потянулся назад, пытаясь нащупать что-нибудь надежное, остановить падение.

Но там не было ничего. Только воздух.

Его глаза широко раскрылись от ужаса, Омер Годен начал переваливаться через край. Бовуар ухватил Омера за куртку, и на миг его падение остановилось. Но Омер сместился слишком далеко.

Бовуар, все еще цеплявшийся за куртку, почувствовал сильный рывок, и Омер пропал из виду.

Потащив за собой Жана Ги.

Время как будто застыло.

Жану Ги на мгновение показалось, будто он висит в воздухе. Не летит и не падает.

Он отпустил Омера, и тот улетел. Отец Вивьен исчез в реке. А Жан Ги повернулся к мосту. Потянулся к нему. Но мост был слишком далеко.

Он падал.

«Анни. Анни. Оноре».

А потом он упал.

Все происходило словно в замедленной съемке.

Гамаш прыгнул вперед, последовав за Бовуаром через край моста.

Одной рукой он ухватился за столбик перил, другую выбросил вниз.

Он тянулся, тянулся.

И рука Жана Ги тянулась к нему. Глаза Жана Ги умоляюще смотрели на тестя.

Их руки соприкоснулись и соединились в хватке.

Последовал рывок, и падение Жана Ги остановилось. Но Гамаш понял, что это ненадолго. Его рука и плечо были вывихнуты. Щепки гнилого дерева впивались ему в ладонь, которая становилась скользкой от крови. Столбик выскальзывал из его руки. А из другой выскальзывал Жан Ги.

Жан Ги смотрел на него широко раскрытыми от ужаса глазами.

Еще мгновение – и они оба окажутся в реке. Ледяная вода сомкнется над ними. От холода, шока, бурного течения они не смогут дышать. Их понесет вперед, переворачивая снова и снова. Их тела будут биться о камни и стволы деревьев.

Пока силы не покинут их. Пока дыхание не оставит их. И наконец, пока их не оставит жизнь, когда Белла-Белла пронесет их изломанные тела мимо церкви Святого Томаса. Мимо дома мисс Джейн Нил. Мимо дома Клары. Мимо здания старого вокзала.

Под каменный мост. И наконец прибьет к берегу в излучине реки.

Он не сводил взгляда с безумных глаз Жана Ги, увидел, как шевельнулись его губы. «Анни».

И Арман догадался о том, что собирается сделать Жан Ги.

– Нет, – прохрипел он. – Не смей.

Но Жан Ги посмел.

Он понял, что Арман не в силах удержать его, цепляясь за столбик перил, и разжал пальцы. Отпустил его руку.

Жан Ги Бовуар отпустил руку Армана.

Но Арман не отпустил его. Он сжал руку Жана Ги еще крепче, хотя и чувствовал, что пальцы зятя выскальзывают из его хватки.

Все это длилось мгновения, а казалось, что целую вечность.

Когда его рука почти совсем соскользнула со столбика, Арман развернулся, напрягся изо всех сил и швырнул Жана Ги к берегу.

От этого усилия его рука сорвалась со столбика, а тело развернулось спиной вниз, и несколько мгновений Гамаш смотрел вверх. На небо. На апрельское солнце.

«Рейн-Мари. Рейн-Мари».

Он услышал всплеск, когда Жан Ги ударился о воду.

Потом спина Гамаша выгнулась, руки распахнулись, и он увидел реку, бурлящую внизу.

Арману удалось отбросить Жана Ги от стремнины, но все же он упал в глубокой части реки. Работая руками, чтобы удержать голову над водой, он почувствовал, что поток подхватил его и несет.

И в тот момент, когда он должен был погрузиться с головой, в него вцепились чьи-то руки. Рассекая воду, кашляя и выплевывая ее, Жан Ги понял, что его тянут к берегу.

Сквозь яркие лучи солнца и бурлящую воду он посмотрел вверх, туда, откуда упал.

Опасаясь увидеть пустоту там, где был Арман.

Крепко зажмурившись, Арман приготовился к удару о воду, а затем к схватке за жизнь.

Но вместо этого что-то остановило его рывком.

В голове у него шумела кровь, этот шум смешивался с шумом воды внизу, и вскоре эти звуки слились в один. Вода в крови. Кровь в воде.

Потом Арман взглянул вверх, в помятое лицо Боба Камерона. Полузащитника. Наказанного за удержания, слишком частые и крепкие.

И теперь Камерон удерживал его. Крепко удерживал.

И Арман висел там. Между мостом и водой.

Глава сорок первая

Рейн-Мари обняла его.

И он не сразу отпустил ее.

А отпустив, спросил:

– С ним все в порядке?

Она кивнула:

– Горячая ванна, теплая одежда. Он в кухне, у огня. Анни уже едет сюда. Омер?

Арман отрицательно покачал головой.

Рейн-Мари вздохнула:

– Боже мой.

Потом она повернулась и обняла Изабель.

Когда они вошли в кухню, Жан Ги поднялся на ноги. Он кутался в голубое одеяло, накинутое на плечи, и был немного похож на Рут. С портрета Клары. Хотя Арман никогда бы не сказал это ему в лицо.

Жану Ги не понравилось бы сходство со старой поэтессой. Уж не говоря о Деве Марии.

Когда некоторое время назад, тяжело дыша и кашляя, Жан Ги выбрался на каменистый берег, он первым делом убедился, что Арман в безопасности. И только потом взглянул на склонившегося над ним человека.

Отерев глаза от вод Белла-Беллы, Жан Ги взглянул на Изабель Лакост.

Стуча зубами, он с трудом проговорил:

– Спасибо тебе. Спасибо.

– Ты не меня благодари, – сказала она, накидывая на плечи Жана Ги свою теплую куртку. – Я только что подошла. Он первым добрался до тебя.