Очень храбрый человек

Она показала на человека, лежащего рядом с ним.

Это был Карл Трейси, мокрый и дрожащий. Он видел падение Бовуара и быстро соскользнул по насыпи к реке.

– Ты? – сказал Бовуар.

– Ну я, – пробормотал Трейси посиневшими губами. – Иногда приходится делать какую-нибудь глупость.

Жан Ги дрожащими руками стащил с себя теплую куртку и отдал ее Трейси.

Теперь, находясь в безопасности, в сухой одежде и тепле на знакомой кухне, Жан Ги подошел к Арману и, не говоря ни слова, обнял его, потом пожал забинтованную руку.

– Merci.

Они одновременно произнесли это слово.

– Омер? – спросил Жан Ги, когда они со стонами опустились в удобные кресла у огня.

– Найден в излучине реки, – сказала Изабель.

Там, где Белла-Белла покидает Три Сосны.

– Там, где была найдена Вивьен?

Арман кивнул.

Он ждал на берегу, пока водолазы вытаскивали тело Омера на берег.

Коронер, доктор Харрис, ожидавшая вместе с ним, увидела замотанную шарфом руку Армана. Она вытащила щепки, обработала ладонь дезинфицирующим средством и забинтовала.

Лизетт Клутье спросила, можно ли ей присутствовать, когда принесут тело Омера. Ей разрешили, и, пока Лакост руководила работой водолазов, Лизетт стояла рядом с Гамашем и, прищурившись, глядела на воду, которая сверкала и плясала, отражая лучи солнца.

Наконец, когда Омера вернули, Гамаш посмотрел на Клутье и спросил:

– Почему вы это сделали?

– Она арестована? – спросила Рейн-Мари.

– Пока нет, – ответила Изабель. – Она на улице с Камероном, ждет, когда коронер увезет тело. Я хотела поговорить с тобой, – сказала она, поворачиваясь к Жану Ги. – Я думаю, ты должен задержать ее и предъявить обвинения, если ты готов произвести свой последний арест. Это, конечно, было непредумышленное убийство.

– Нет, – возразил Арман. – Она лгала.

– Убийство было предумышленное? – спросил Жан Ги. – Она его спланировала?

– Мы дадим ей возможность все объяснить, – сказал Арман. – Она хочет говорить. Я попросил Камерона привести ее сюда, когда увезут Омера.

На этот раз они узнают правду, со злым умыслом или без него. Но сначала Арман хотел рассказать им, о чем Омер говорил ему на мосту.

Когда машина коронера уехала, Лизетт Клутье и Боб Камерон присоединились к ним у печки.

Рейн-Мари, узнав о том, что случилось, крепко обняла Камерона. Покорившись ее объятиям, он вдохнул слабый запах розовой воды. А с ним едва заметный аромат сандалового дерева.

– Merci, – прошептала она ему на ухо. – Merci.

Лизетт вся дрожала от холода и потрясения, и Арман приготовил для нее грелку с горячей водой, а Рейн-Мари закутала женщину в пуховое одеяло.

– Лучше? – спросила она и получила в ответ короткий кивок.

Если не лучше, то хотя бы теплее.

Когда они снова расселись по местам, держа в руках кружки с горячим сладким чаем, все глаза устремились на Лизетт Клутье, которая сидела, глядя в огонь.

– У меня несколько вопросов, агент Клутье, – сказал Бовуар, плотнее кутаясь в одеяло, когда его пробрала новая волна дрожи. – Чтобы не осталось каких-то неясностей.

Она кивнула. Никакого сопротивления. Да и ради чего ей было теперь сопротивляться?

– Если вы убили Вивьен, зачем вы втянули нас в это? Зачем вообще сказали, что она пропала?

– А как же иначе? Как бы я объяснила Омеру, если бы не сделала этого? Кроме того, так я могла оставаться в курсе того, что происходит.

– Не только оставаться в курсе, но и влиять?

– Если будет необходимо, oui.

– В тот субботний вечер, когда она умерла, вы сказали, что встретили Вивьен на мосту. Как вы это организовали?

– Как я уже говорила, я позвонила ей, и мы договорились.

– Но ваш звонок не был зафиксирован ни в один из дней перед убийством.

– Я звонила с другой линии.

– Non. Все звонки фиксируются. Все до единого. Звонков было немного, так что проверка не составляла труда. Никаких звонков с неопределяемых номеров не было. – Бовуар поставил свою кружку и подался к Лизетт, понизив голос. – Как вы это сделали?

– Я позвонила, – повторила она.

– Зачем вы лжете? – спросил Бовуар. – Вы ведь знаете, что не делали этого.

– Чего? – спросил Камерон, переводя взгляд с Бовуара на Клутье и снова на Бовуара. – Чего не делала?

– Агент Клутье не убивала Вивьен, – ответил старший инспектор Бовуар.

– Значит, это сделал Трейси, – сказал Камерон. – Мы все время были правы. – Он повернулся к Гамашу. – Вы сказали Омеру, что Трейси не убивал ее, но это был обман. Вы просто хотели, чтобы он оставил Трейси в покое.

– Non, – сказал Гамаш, глядя в глаза человеку, который спас ему жизнь. – Это был не обман. Мы все ошибались. Я ошибался. Я предупреждал вас, что нельзя исходить из предположения о виновности Трейси, а потом сам же попался в эту ловушку. Улики против Трейси были убедительные, но второстепенные. Он вел себя гнусно и при этом говорил правду. В переписке между ним и Полиной Вашон речь шла о глине. Тем вечером после их ссоры он оставил Вивьен в синяках, но живой. Карл Трейси не убивал жену. Она договорилась о встрече на мосту с другим человеком.