Очень храбрый человек

Потому что ему было страшно. А за время, проведенное на футбольном поле, и за время службы в полиции Камерон усвоил одно: испуганные люди часто совершают глупые поступки.

«Не будь им. Не будь им. Не будь тем, кто совершает глупые поступки. И пожалуйста, пожалуйста, не дай мне быть тем, кто получит пулю».

Гамаш стоял неподвижно. Следил за каждым движением. За тем, что даст повод мальчишке с пустыми глазами нажать на спусковой крючок. Единственное утешение, если только это можно назвать утешением, состояло в том, что Тоби почти наверняка не успеет выстрелить больше одного раза, прежде чем Камерон уложит его.

И при этом вероятность того, что один из них умрет в этом проулке, была выше средней.

Гамаш сделал еще один шаг в сторону от Жана Ги, отвлекая на себя внимание и ствол пистолета Тоби.

– Стой, – велел мальчишка. – Ни шагу больше. Ты думаешь, что я не выстрелю, идиот гребаный, но я выстрелю.

– Я знаю, что выстрелишь, Тоби, – сказал Гамаш. – Но надеюсь, ты не станешь это делать.

– Нам нужно только одно, – подхватил Бовуар. – Имя человека, который покупал у тебя таблетки.

– Ты думаешь, я спрашивал, как его зовут? Ты долбаный идиот.

Его, подумали оба копа. Как его зовут.

Значит, таблетки покупала не Вивьен. Мужчина. Почти наверняка Карл Трейси.

– Ты можешь его описать? – спросил Бовуар. Им нужно было знать наверняка.

– Шутишь? Послушай, парни, которым я продаю, не любят, чтобы я рассказывал о них копам.

– Я понимаю, – сказал Гамаш. – Мои друзья не любят, когда я даю их адреса грабителям.

Дафна рассмеялась, но Тоби промолчал. Хотя и наклонил с интересом голову, глядя на седоволосого старика-копа с задумчивыми глазами.

Он задержал взгляд на этих глазах, чувствуя в них что-то еще. Опасность, вот что. Может, этот человек и был старым, но уж точно не слабым. И вдруг Тоби вздрогнул, потому что узнал его.

То был не просто какой-то коп. Этот ублюдок забыл сказать, что возглавлял всю Квебекскую полицию. Тоби знал это, потому что только сегодня утром видел ролик, который с поразительной скоростью распространялся по всему Интернету.

Гамаш заметил в мальчишке перемену. Увидел выражение, появившееся в его глазах. Ядовитое. Дикое. Торжествующее.

«Господи, – подумал Гамаш. – Он застрелит меня».

Он смотрел в глаза мальчишки и думал о Рейн-Мари. И молча просил у нее прощения за то, что сейчас случится.

Но случилось неожиданное. Тоби расслабился. Немного. Но достаточно, чтобы сердце Гамаша снова забилось нормально.

– Ладно, старик. Это был англо. Не жирный, но дряблый. Мне он не понравился. Я ему не поверил.

– А ты многим веришь?

Тоби хрипло рассмеялся и не ответил.

– Ну, нам этого достаточно, – сказал Бовуар. – Мы уходим.

Он медленно опустил руки и протянул одну к Дафне.

Наступил решающий момент.

– Мой пистолет, пожалуйста.

Дафна посмотрела на Тоби – тот чуть приподнял пистолет.

Увидев это, Камерон тоже чуть приподнял пистолет, прежде чем Гамаш дал ему знак ничего не делать.

Тоби, встревоженный, приподнял пистолет еще больше, и теперь ствол был направлен в голову Бовуара.

Жан Ги смотрел прямо в дульное отверстие.

Все замерли.

Жан Ги знал, что этой пули он не почувствует.

– Ну-ну, все в порядке, – тихо произнес Гамаш. – Никто не хочет пострадать. Мы почти закончили.

Он замолчал. Позволяя напряжению ослабнуть.

Он увидел, как Тоби опустил ствол. Чуть-чуть.

На миллиметр в правильном направлении. Но еще ничего не кончилось.

«Пожалуйста, – взмолился Гамаш. – Пожалуйста, пусть никто не войдет сейчас в проулок. Пожалуйста».

Мгновение тянулось. Растягивалось.

Гамашу отчаянно хотелось сказать что-нибудь, попытаться вразумить парня. Но это было бы ошибкой. Если они хотят избежать кровопролития, то следующий шаг должен сделать Тоби.

– Уходите, – сказал Тоби.

– Мой пистолет, – повторил Бовуар. – Ты же знаешь, я не могу оставить его.

– Ты хочешь сдохнуть, парень? – крикнул Тоби. – Убирайся, пока я не передумал.

«Бога ради, что вы делаете? – кричал разум Камерона. – Давайте уйдем отсюда. О, пожалуйста, давайте уйдем».

Жан Ги тоже хотел этого. Каждой частицей своего «я» он хотел повернуться и уйти. Убежать. Прийти к Анни. Взять на руки Оноре. Сесть на самолет в Париж. И никогда не оглядываться.

Но он не мог уйти. Не мог оставить все как есть. Пока не мог.

Вместо этого он стоял и смотрел на парня, посылая ему сигнал увидеть то, что видел он сам. Они смотрели в глаза друг друга.

Наконец Тоби заговорил:

– Я в жопе, да? Если я выстрелю, он меня убьет. Если ты уйдешь без пистолета, то вернешься за ним. Не сможешь не вернуться. Ты найдешь нас и арестуешь. Даф и меня.

– Верно, – сказал Бовуар.

Он слегка кивнул Тоби. Восхищенно. Признавая логику парня. И четкость его мысли.

– Так что либо я убью тебя сейчас. Либо сдамся.

«О господи, – думал Камерон. – Господи, вот оно».

– Oui, – ответил Бовуар. – Почти что так. Либо умрешь. Либо будешь жить.

Казалось, Тоби принял решение. Он напрягся.

Движение было едва заметное, почти неощутимое – Камерон не мог его заметить. Но Гамаш увидел и понял, что оно значит. Все мышцы его напряглись, хотя он понимал, что сделать ничего не сможет.