Очень храбрый человек

– Признание мадам Вашон. Я рассмотрела его и проконсультировалась с коллегами по всей стране, многие из которых начинают формировать суждения по вопросу социальных сетей и границ.

– Что она говорит? – прошипел Бовуар. – Господи, она же не…

Но продолжать он не мог. Не мог представить, чтобы…

– Границы дома человека ясны, – говорила тем временем судья. – Граница собственности – входная дверь. Чтобы войти в дом, нужен ордер. Ордер требуется для прослушивания телефона и частных разговоров, для чтения частных писем. Но само понятие, даже название социальных сетей путает все представления о нарушении чужих прав. Как можно нарушить что-то социальное, общественное? Конечно, всему есть предел. Законы против возбуждения ненависти. Против порнографии. Но даже здесь остаются неясности. Когда социальные сети частные, а когда они публичные? Полина Вашон и ее отношения с Трейси были обнаружены, после того как агент полиции обманом вынудила мадам Вашон дать доступ к ее закрытому аккаунту в «Инстаграме».

Агент Клутье широко распахнула глаза:

– Что?..

– Боже мой, – прошептал Бовуар.

– Арман… – сказал Омер. – Что происходит?

Судья не поднимала голову. Не смотрела в их сторону. И казалось, что теперь она читает по написанному.

– Законодательно в этой части остается немало пробелов, но подавляющее большинство юристов, с которыми я советовалась, сходятся в том, что выдать себя за NouveauGalerie – все равно что грабителю представиться электриком, чтобы попасть в частный дом. Под фальшивым предлогом. С намерением нанести ущерб хозяину.

Прокурор вскочил на ноги:

– Возражаю. Аналогия некорректна.

– Почему?

– Имела место операция под прикрытием, – пояснил Залмановиц. – Полицейский выдает себя за кого-то другого, чтобы добыть улики в ходе расследования.

– Да, я подумала об этом, – сказала судья Пеллетье. – Однако в данном случае не было никаких причин подозревать мадам Вашон в каком-либо преступлении. Месье Трейси – может быть, но, как только агент Клутье поняла, что она ведет переписку с Полиной Вашон, она должна была прекратить свои действия. Вместо этого она обманула мадам Вашон, и та дала ей доступ к аккаунту, что привело не только к доказательству ее романа с Трейси, но и к той обличительной переписке.

Судья Пеллетье повернулась к Карлу Трейси и начала говорить своим бесстрастным голосом.

Арман Гамаш затаил дыхание.

«Не делай этого. Не делай».

– Месье Трейси, я снимаю с вас предъявленные обвинения. Вы свободны.

– Нет!

Годен вскочил на ноги, и Гамаш вслед за ним.

Он потянулся к Омеру и приготовился задержать его, но все же был отброшен назад, когда отец Вивьен рванулся вперед, к Трейси, опрокидывая на ходу стулья и скамьи.

Начался настоящий хаос. Охранники кинулись к судье и увели ее с возвышения в судейскую комнату.

Кто-то упал, другие бросились унимать безутешного и безудержного отца.

Гамаш почувствовал, что его ноги теряют опору, и повалился на спину, увлекая за собой Омера. Они оба рухнули на мраморный пол.

Наступила жутковатая тишина. Потом раздался скрежет перевернутых стульев, отодвигаемых в сторону, когда мешанина из рук и ног снова начала превращаться в отдельных людей.

Послышались стоны и охи. Приказы, отдаваемые охранниками и копами.

Бовуар, перепрыгнувший через ограждение, чтобы остановить Омера, скатился с его спины и попытался набрать воздуха в легкие.

– Арман? – выкрикнул он.

– Я в порядке. А ты?

– Oui.

Гамаш высвободил ноги, встал на колени и склонился над распростертым телом Омера. Этот человек был так неподвижен, что Гамаш стал прощупывать у него пульс, потом лег, прижавшись щекой к холодному мрамору. Лицом к лицу. Их носы почти соприкасались.

– Омер?

Его глаза были закрыты, и Арман заметил кровь на полу:

– Вызовите «скорую»!

Судебный пристав побежал вызывать медиков.

Бовуар не подпускал охранников, объясняя, что нарушитель не вооружен. Не представляет опасности.

Веки Омера затрепетали, глаза открылись. И сфокусировались на Гамаше.

– Вы обещали, – прошептал он.

Глава тридцать первая

Отца Вивьен увезли в больницу Отель-Дьё.

Гамаш хотел поехать с ним, но в результате отправил туда Клутье и Камерона.

Именно Боб Камерон сумел уложить Годена. Он вошел в зал заседаний позже всех и стоял сзади, никем не замеченный, пока судья излагала свои рассуждения и выводы.

А когда Омер рванулся вперед, Камерон мгновенно оценил обстановку. И понял, как нужно действовать.

Левый полузащитник сделал то, чему был обучен.

Он бросился в гущу схватки, используя свое тело, чтобы сбить Годена с ног. А вместе с ним уронил Гамаша. И Бовуара. И Клутье. И всех остальных, кто вцепился в отца Вивьен.

– Дайте мне несколько минут, – сказал прокурор Залмановиц, когда «скорая» уехала и порядок был восстановлен. – Я поговорю с судьей. Потом мы обсудим ситуацию.

Судья Пеллетье решила не предъявлять никаких обвинений месье Годену. Она явно сочувствовала ему. Отцу.

– Merde, merde, merde, – пробормотал Бовуар.

– Merde, – добавила Лакост.