Очень краткая история жизни на Земле: 4,6 миллиарда лет в 12 лаконичных главах

Но не следует думать, что это был исход, подобный Моисееву, – нет, было множество мелких событий, которые только в совокупности создают впечатление, что это части какого-то единого большого процесса. Люди, ставшие участниками этого «исхода», совершенно точно не устремляли горящий взор к горизонту, чтобы в приступе героического прозрения двинуться к открывшейся им цели. Большинство этих людей жило своей обычной жизнью, не уходя далеко от привычных мест. Время от времени, когда племя разрасталось, часть его могла сняться с места и уйти в соседнюю долину. Могли и вернуться – например попав на новом месте в ненастье. Но, даже уйдя, они все равно селились невдалеке, оставаясь связанными многочисленными связями с оставшейся родней и часто встречаясь с ними – например на сезонных праздниках, отлично подходящих для веселья, сплетен и сватовства. Невеста, как и у всех приматов, покидала родное племя и отправлялась в дальнее путешествие в семью мужа – в ту самую соседнюю долину или даже, страшно подумать, на другой берег во-о-он той реки[333].

Иными словами, миграция была не каким-то единственным особым событием, а долгой последовательностью малозаметных изменений. Впрочем, у нее все-таки была характерная тенденция – миграция была неравномерной, отражающей изменения климата, вызванные изменением параметров земной орбиты. Прецессия, цикл которой длится 21 000 лет[334], меняет направление земной оси; люди в дороге ориентировались по звездам, но от эпохи к эпохе это, вероятно, были разные звезды.

Между 106 000 и 94 000 лет назад жажда путешествий у вида Homo sapiens стала настолько невыносимой, что люди пересекли весьма недружелюбный юг Аравийского полуострова и устремились в Индию. Та же история повторилась между 89 000 и 73 000 лет назад – люди добрались до островов Юго-Восточной Азии, затем между 59 000 и 47 000 лет назад вновь стало оживленно на юге Аравии и Азии – настолько, что людям удалось попасть в Австралию[335]; наконец, между 45 000 и 29 000 лет назад была тщательно колонизирована вся Евразия, включая самые укромные уголки и высокие широты. Тогда же были сделаны первые шаги в сторону Америки, а отдельные группы вернулись в Африку.

В остальное время люди тоже не сидели на одном месте, но в указанные периоды климат становился достаточно мягким, чтобы миграция оказалась наиболее успешной. Были времена, когда расселяющаяся популяция оказывалась разделена. Например, во время прохладного сухого периода, наступившего сразу после извержения Тоба, обитатели Африки были отрезаны от переселившихся в Южную Азию. Встретиться вновь им было суждено лишь через 10 000 лет.

На своем пути люди встречались с другими гомининами. Встречи были редки, исход мог быть любой. В одних случаях племена, ощущая глубокие различия между собой, вступали в схватку. В других вспоминали почти забытые связи и приветствовали друг друга, словно давно не видевшиеся родичи. Тогда они садились у костров, рассказывали о произошедшем и создавали новые семьи. Встреча с неандертальцами в Леванте обновила кровь обеих популяций, так что у всех современных людей, в чьих жилах течет не только африканская кровь, есть немножко неандертальской ДНК[336]. В Юго-Восточной Азии к этой смеси добавились гены денисовцев – потомков древних горцев, давно спустившихся в низины. Сейчас гены денисовцев встречаются у обитателей мест, очень далеких от горных оплотов этого вида – островитян Юго-Восточной Азии и Океании. По иронии судьбы именно генетический подарок денисовцев – обитателей Вечных Снегов[337], исчезнувших 30 000 лет назад как отдельный вид, который полностью поглотила огромная волна Homo sapiens, – позволил населяющим сейчас Крышу мира тибетцам спокойно жить в разреженном воздухе этого края.

Около 45 000 лет назад люди современного типа пришли и в Европу, наступая широким фронтом от Болгарии на востоке до Италии и Испании на западе[338]. До сих пор доминировавшим в Европе четверть миллиона лет неандертальцам удавалось отражать все вторжения Homo sapiens, но на этот раз бессменные хозяева континента стремительно угасали, и 40 000 лет назад цари ледниковой эпохи окончательно вымерли[339].

Причины их вымирания долго были предметом ожесточенных споров. Возможно, им пришлось сражаться с людьми современного типа. Неандертальцы совершенно точно скрещивались с Homo sapiens[340]. Возможно, неандертальцы просто тихо угасли на фоне вида, который размножался немного быстрее и заходил немного дальше от своих стоянок[341]. В конце концов современных людей стало в Европе так много, что оставшиеся неандертальцы, отступившие в свои последние редуты, разбросанные от Южной Испании[342] до арктических областей России[343], оказались слишком малочисленны и слишком рассеяны, чтобы найти себе пару из сородичей[344].