Очерки истории христианского синдикализма

«Перекинуть мосты» между враждующими группировками взялись оба голландских профсоюзных центра. По их инициативе 20 февраля 1920 г. была созвана конференция делегатов от Бельгии, Германии, Франции и Голландии. После того как делегация ВОХП официально осудила депортации, проводившиеся кайзеровской Германией в период войны, было решено в знак примирения созвать в середине 1920 г. единый конгресс христианского профсоюзного движения. К этому моменту численность отдельных национальных синдикатов сильно возросла: по официальным данным, бельгийская КХП насчитывала в 1920 г. свыше 156 тыс. членов, французская ФКХТ — от 140 до 150 тыс., католический профсоюзный центр Голландии— 141 тыс., протестантский — 67 тыс., ВОХП — свыше 1,1 млн., итальянская конфедерация рабочих — около 1 млн., швейцарский профсоюзный центр — 16 тыс., австрийский — свыше 64 тыс., чехословацкий — 7,5 тыс., испанский — 60 тыс. и венгерский — 190 тыс. Даже если иметь в виду явно преувеличенный характер всех этих цифр, очевидно, что христианское профсоюзное движение располагало довольно значительной массовой базой. Что касается социального состава христианских союзов, то, как и два десятилетия назад, рабочие решающих промышленных отраслей оставались, как правило, за их пределами. Генеральный секретарь австрийского профсоюзного центра Штауд и в 1929 г. сетовал: «Наше движение именно в ключевых индустриальных профессиях маловлиятельно… необходимо преодолеть это слабое место»^{153}. В Германии металлисты и горняки составляли лишь треть общего числа членов ВОХП.

Отличительными признаками христианского синдикализма в ту пору были численный перевес католиков (наиболее религиозно настроенных), преимущественный охват аграрных районов, где преобладали отсталые рабочие таких предприятий, как табачные фабрики, соляные копи, служащие и работники сферы обслуживания, а также многие неквалифицированные рабочие.

Учредительный конгресс, на котором была основана Международная конфедерация христианских профсоюзов (МКХП), состоялся в Гааге 15–19 июня 1920 г. На нем присутствовало 98 делегатов от десяти стран: Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Голландии, Испании, Италии, Чехословакии, Швейцарии и Франции, представлявших 3,6 млн. человек. Согласно уставу, в МХКП должна была входить, как правило, одна национальная организация, конгрессы созываться раз в три года, каждый профсоюзный центр имел право посылать делегатов, обладавших правом решающего голоса, пропорционально численному составу организации. Бюро конфедерации должно было состоять из девяти человек и избираться сроком на шесть лет. Его местопребыванием избрали Утрехт (Голландия). Издавали бюллетень на немецком, французском и голландском языках.

Документы гаагского конгресса и воспоминания его участников свидетельствуют об острых столкновениях, происходивших между делегациями по всем вопросам. Из рассказа председателя конгресса Серрарена видно, что перед началом работы делегация ВОХП отказалась от обещания осудить депортацию. Сложилось «деликатное» положение: французы имели указание добиться принятия декларации, гласившей: «Христианская мораль, основа социального здания, требует от всех наций и индивидуумов уважения человеческой свободы и благоприобретенной собственности, верности данному слову и предполагает справедливое возмещение за умышленно причиненный ущерб»^{154}. Германия уже несла бремя репараций, а ВОХП, поддерживая линию наиболее реакционных кругов германского империализма, приступила к осторожной, правда, пропаганде реванша. Принятие такого документа грозило сорвать намечавшееся единство. Между лидерами ВОХП и ФКХТ происходили ожесточенные споры, косвенным образом отражавшие тогдашние межимпериалистические противоречия. Подобного рода националистические распри были и в Социалистическом и в Амстердамском интернационалах. Внутри христианского синдикализма, однако, они проявились более открыто. Хотя решение о создании МКХП и было принято единодушно, это не устранило внутренней борьбы в конфедерации.

Трениями сопровождалось и обсуждение вопроса о межконфессионализме. Лидеры ФКХТ полагали, что каждой организации должно быть дано право самой решать этот вопрос. Они настаивали на федеративном устройстве конфедерации при уважении автономного характера национальных профсоюзных центров. Выполнение резолюций, принятых не единогласно, было не обязательным. Сталкивались мнения и по вопросу о местопребывании руководящих органов МКХП. Разрешился этот спор компромиссом — конфедеральное бюро разместилось в Утрехте, президентом МКХП стал швейцарец Шерер, генеральным секретарем — голландец Серрареп, казначеем — тоже голландец Амелинк.