Очерки итальянского возрождения

Luzio, Un pronostico satirico, XXXII. Есть сведения и о других случаях. Кондотьер Пьеро Строцци за одну сатирическую песенку пригрозил заколоть его в постели, и бедный Аретино, пока сердитый генерал был в Венеции, не только будто бы не выходил из дому, но и дома забаррикадировался. Знаменитый Тинторетто тоже будто бы напугал его до смерти пистолетом, когда тот вздумал заступаться за Тициана в какой-то ссоре, происшедшей между обоими художниками. Оба эти факта категорически отвергает Синигалия (Saggio di uno studio su P. Aretino, 150 и след.).

115

Родители Аретино были в законном браке. Клевета про законный брак умолчала, отца превратила в гуляку-дворянина, мать — в проститутку, точно так же, как и двух сестер, которые на самом деле были вернейшими женами своих мужей.

116

Смерть Аретино, которая произошла от очень обычного при его комплекции в его годы (ему было 64 года: род. в 1492, умер в 1556 г.) апоплексического удара, расписывали так: ему рассказывали про какой-то дебош, учиненный якобы его сестрами-проститутками. Он так будто бы хохотал над этим рассказом, что опрокинулся навзничь, ударился головой обо что-то твердое и испустил дух.

117

Attraverso il Cinquecento, 167.

118

Fr. De Sanctis, Storia delia letteratura italiana, II, 99: "La sua memoria e infame: un uomo ben educate non pronunziarebbe il suo nome innanzi a una donna" (Память о нем заклеймлена позором: благовоспитанный человек не произнесет его имени в присутствии женщин. Пер. Л. Завьяловой. — Ред.). Глава об Аретино в книге знаменитого критика повторяет все выдумки врагов Аретино, не пытаясь их проверить.

119

Артуро Граф (Attraverso il Cinquecento, с. 125 и след.) хочет снять с него это пятно, опираясь на отвлеченное психологическое соображение: Aretino amava troppo le donne (Аретино слишком любил женщин. — Ред.). Но это не так просто. Луцио приводит (P. Aretino... a Venezia, с. 23-24) письмо Федериго Гонзага, который просит Аретино скорее отправить ему свою поэму "Марфиза" и жалеет, что не может прислать ему некоего юношу, о котором тот, уехав из Мантуи в Венецию, сильно тосковал. Письмо характерно не только для Аретино, но и для маркиза. Поэтому стоит привести из него несколько фраз. "Если бы было возможно, — писал Федериго, — удовлетворить ваше желание и вашу сильную страсть к Бьянкино, я бы сделал это очень охотно. Но он оказал сопротивление, когда Роберто заговорил с ним об этом от вашего имени, и, так как мне не казалось благопристойным добиваться цели против его желания, я не счел возможным просить или убеждать его дальше, равно как поручить уговаривать его от моего имени. Еще меньше казалось мне возможным принудить его, ибо было бы нечестно и несправедливо прибегать к силе при подобных обстоятельствах". Чинквеченто превращал в предмет дипломатических извинений иногда вещи очень неожиданные.

120

История итальянской литературы, т. II, 423.

121

Lettere, II, 220-221.

122

"Austria a me come la vita cara, Austria, soave mia animetta", Lettere, V, 45.

123

"Я смеюсь в душе, — пишет он (III, 273) Якопо Сансовино, — когда вы желаете мне правильных доходов. Вы ведь знаете, что, если бы даже египетские пирамиды служили мне доходом, я пустил бы их в оборот. Лишь бы нам жить: все остальное пустяки".

124

Bertani, 209-212.

125

A. Graf, Attraverso il Cinquecento, 119.

126

Il Filosofo, IV, 9: la natura, che sta fra le coscie.

127

Lettere, IV, 269.

128

См. Sinigaglia, с. 137. Luzio, "Aretino... a Veneria", с. 35.

129

Духовных книг у него — шесть толстых, в 500-600 страниц каждый, томов: "О земной жизни Христа" (1535), "Переложение псалмов" (1536), "Бытие" (1539), "Житие девы Марии" (1539), "Житие великомученицы Екатерины" (1540), "Житие св. Фомы Аквинского" (1543). Филарет Шаль (указ. соч. 475) называет "жития" Аретино absurdes romans, а житие Екатерины Александрийской — "un conte licencieux". Недаром цензура и инквизиция так старательно охотились за этими книгами. Сейчас они — огромная библиографическая редкость. Недавно (1914) Э. Аллодоли напечатал сборник небольших, хорошо подобранных отрывков из них под заглавием Prose sacre di P. Aretino.

130

См. Bertani, с. 342.

131

Lett., II, 325.

132

А большинство рассказов, входящих в житие и библейские эпизоды, представляют собой не более как описание картин на эту тему, виденных Аретино в разное время. Тициан, Тинторетто, Себастьяно дель Пьомбо, Пальма, Веронезе и другие художники написали достаточно, и у Аретино материал был богатый. Детали его рассказов, мелочи быта явно могли быть заимствованы только у живописи. См. Allodoli, введение к Prose sacre.

133

Это брат-близнец секретаря Карла V, Альфонсо Вальдеса, на которого писал донос Кастильоне.

134

То, что в этом нелепом требовании другу Тициана вдруг изменил его верный художественный вкус, объясняется просто. Он был зол на Микеланджело за то, что тот относился к нему с пренебрежением, и хотел насолить ему.

135

Lett. III, 206.

136

Lett., V, 215.

137

Attraverso il Cinquecento, III.

138

См. Flamini, il Cinquecento, 164.

139