Читаем Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв полностью

Последовавшие затем попытки восстановления разрушенного государствен­ного порядка составляют содержание третьего периода Смуты. Московские люди пытались восстановить порядок путем династической унии с Речью Посполитою (шестой момент Смуты), затем - через примирение и союз с оппозиционною каза­чьей) массою (седьмой момент Смуты) и, наконец, посредством соединения сред­них слоев московского населения в правильную общественную организацию (восьмой момент Смуты). Первая попытка была разрушена политикой Сигизмун­да и привела к польской диктатуре в Москве. Вторая попытка, послужив к возоб­новлению общественной борьбы, передала после смерти П. Ляпунова правитель­ственную власть в распоряжение казачьих вожаков. Третья же попытка увенча­лась успехом в победах нижегородского ополчения. Власть перешла в руки сред­них классов населения, которые и успели создать прочное правительство с М.Ф. Романовым во главе.

Политика этого правительства оставалась под влиянием средних классов общества до эпохи Уложения 1648 и 1649 гг., общая тенденция которого клони­лась к охране интересов именно общественной середины.

МОСКОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО В ЭПОХУ ОПРИЧНИНЫ

Земли опричнины — — — Границы государства ПРИЛОЖЕНИЯ

Е.В. Чистякова 

Сергей Федорович Платонов и его труд "Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI - XVII вв. 

(Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время)" 

С.Ф.Платонову Всю жизнь и сердца каждое биение Ты посвятил своей земле родной. 

К.Р. СПб., 1911г. 

Смутные времена - так назвал ситуацию в России начала XVII в. в своем донесении шведскому двору подьячий Посольского приказа Г.К.Кото- шихин10 . С тех пор эти слова не только укрепились в литературе и исто­риографии, но и стали неким символом разрухи, борьбы всех против всех, полного разложения власти в стране, поставленной на край гибели. Бывали в государстве смутные времена и позже, но такого причудливого переплетения кризиса власти, борьбы внутри господствующего сосло­вия, бурления "низов" (крестьянства, казачества, посадских людей) при одновременном вмешательстве извне (до XX века) Россия не переживала.

Проблема Смуты была так сложна, что взяться за ее многоаспект­ное решение, казалось, не под силу одному человеку. И все же этот по­двиг был совершен петербургским ученым Сергеем Федоровичем Пла­тоновым (1860-1933 гг.).

Обычно в историографических трудах говорилось о С.Ф.Платонове как об историке одной темы - Смуты. И действительно, из более чем ста его работ половина, по крайней мере, посвящена именно русской истории рубежа XVI - XVII вв. Однако следует иметь в виду, что С.Ф.Платонов был исследователем куда более широкого диапазона.

Прежде всего он очень много занимался археографией: собирал, вы­являл, издавал, комментировал различные типы источников. Это были и нарративные источники (летописи, сказания, исторические сочине­ния), в основном освещающие события начала XVII в. Ученый публи­ковал и актовые документы (грамоты, акты, кабальные книги.) Он об­ратил внимание и на фольклор - пословицы и поговорки. Археографи­ческие работы историка составляют примерно пятую часть списка тру­дов, заботливо подготовленного его учеником Б.А.Романовым. Эта сторона наследия С.Ф.Платонова заслуживает специального изучения. Кроме того, Платонов обстоятельно отрецензировал около полутора десятков публикаций других исследователей.

Платонов был не чужд и биографическому жанру, которому он посвя­тил примерно четверть своих работ. Им были созданы образы участни­ков Смуты, государственных деятелей XVI-XVIII вв., а также портреты учителей, коллег, историков. Таким образом, он отдал дань и историо­графии. Несмотря на то что Платонов был современником таких извест­ных лекторов и популяризаторов науки, как В.О.Ключевский и Д.И.Йло- вайский (и др.), выпускавших учебные книги по отечественной истории, его учебники пользовались большим спросом: до 1917 г. увидело свет десять изданий его "Лекций по русской истории" для высшей школы и восемь - книги "Учебник русской истории для средней школы. Курс сис­тематический"; кроме того, вышло четыре издания "Сокращенного кур­са русской истории для средней школы". По запискам слушателей печа­тались и его лекции, читанные в других городах на отдельные темы11 .

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное