Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Ф.Платонова была посвящена вполне конкретному и детальному ис- торико-демографическому исследованию отдельных географических районов складывающегося государства, а именно: Московский центр или Замосковье, Новгородские и Псковские земли, Поморье, Низ, т.е. Поволжье, города запада (от литовской и немецкой украйны), а также "Дикое поле". Сам автор объяснял такой подход следующим образом: "Промышленный север (Поморье), центр (Замосковье), древняя Новго­родская земля, военная юго-западная "Украйна" и вновь заселяемое "дикое поле" - давали возможность цельных характеристик со стороны природных особенностей, социального и хозяйственного строя, степени населенности и политического настроения" (с. 272).

Характеристика каждого района давалась примерно по такому плану: территория и управление, географические особенности района и ход его заселения, описание сельского хозяйства и промыслов, размещение крупного привилегированного землевладения, возникновение поселе­ний, городов, значение торговли и характер торговых путей и т.д.

Такой обстоятельный и всесторонний обзор отдельных районов ог­ромной страны давался в историографии XIX в. впервые. Вот как оце­нил этот раздел монографии Платонова академик М.Н.Тихомиров в своей завершающей книге "Россия в XVI столетии": «В этом труде, написанном с большим талантом, эрудицией и яркостью имеется особая глава под названием "Области Московского государства". Это своего рода краткий очерк исторической географии России XVI в., написан­ный с большим знанием дела»²³ . И в устной форме Михаил Николае­вич неоднократно очень уважительно отзывался об этом труде Плато­нова, хотя сам нашел необходимым в расширенном виде написать но­вую работу о России XVI в.

Такой историко-географический обзор отдельных районов государ­ства был предпринят С.Ф.Платоновым в связи с последующим выясне­нием поведения населения и вообще хода событий Смуты. Только так автор мог представить истоки и ход этого явления.

Вникая в глубинные социально-экономические процессы, происхо­дившие в России во второй половине XVI века, Платонов пришел к новой оценке опричнины: он считал, что это была не прихоть обезу­мевшего тирана, а государственная реформа, осложненная террором Грозного. Разделив территорию страны на две неравные части, царь достигал двух целей, по мнению автора: создавал экономическую базу "двора" и, одновременно, ликвидировал "родовые земли княжеской зна­ти". Таким образом, Платонов определял опричнину как обдуманную систему "мероприятий, направляемых против аристократической, поли­тической и социально влиятельной среды" (с. 273). Для укрепления эко­номической и политической мощи самодержавия прежнюю родовитую элиту должно было заменить на послушную и зависимую от царя массу мелких служилых землевладельцев. Таким образом произошло пере­распределение земельной собственности, но не только. Одновременно это был подрыв политического влияния княжеско-удельной знати. Все это, конечно, отразилось на положении крестьянских масс. Они все бо­лее попадали в личную зависимость, оформлялось их закрепощение найденными и еще необнаруженными юридическими актами, нормы крепостничества властно входили в жизнь русского крестьянина, петля была накинута и постепенно все туже затягивалась на его шее.

Так Платонов объяснял запустение центра, бегство людей на окраи­ны, пополнение отрядов казачества, которые вели себя довольно неза­висимо. В результате рассмотрения всех этих процессов автор пришел к следующему выводу: «Московская знать, страдавшая от террора и от потерь земель, была озлоблена против царя и его новой опричнинской знати. Средний класс дворян-"помещиков" был угнетен уходом рабочей силы и тем, что ее остаток переманивался на земли богатых монасты­рей и влиятельных людей. Трудовая масса осталась в покое на севере, в Поморье, где не было помещиков и крепостного права, но волновалась в центре и на юге, озлобленная потерей свободы и хозяйственным разо­рением. Ее ожесточение направлялось равным образом на правительст­во и на землевладельческие классы» (с. 275)

Таким образом, в первой части своего труда Платонов вскрыл исто­ки Смуты. Он показал не "идею", а "реальную общественную обстанов­ку, в которой возникала и разрасталась Смута" (с. 275)