Очерки поэтики и риторики архитектуры

Свобода владельца античной виллы могла быть грандиозным обжорством (Лукулл), изящным движением мысли (Цицерон), наслаждением поэзией и искусствами (Меценат). К архитектуре виллы ее античный владелец был довольно равнодушен, окружение же принимал как отрадную данность. Что бы ни представлялось ему источником этой отрады – милость ли богов, личная ли доблесть, предприимчивость или удача, – он был замкнут на себе, на своих удовольствиях. Здание виллы являлось как бы продолжением его тела – потому и было ему самому малозаметно. Вилла Адриана в Тиволи – из ряда вон выходящий казус, ибо ее построил для себя незаурядный император-зодчий. Там бросается в глаза коллекционерское отношение автора к прообразам сооружений, к архитектурной экзотике и скульптурной классике. Словно император хотел иметь у себя что-то вроде кунсткамеры архитектурных и скульптурных раритетов. Нет сомнения, проектировал он с удовольствием. Но, наверное, все-таки не творчество было его высшей радостью. Адриан-архитектор работал ради Адриана-хозяина усадьбы, который у себя в Тиволи мог отойти и от управления империей, и от архитектурных трудов. Не ставя на одну доску Лукуллов пир и пир Адриана, я лишь обращаю внимание на то, что пир чрева и пир души суть пиры.

А вот амплуа владельца ренессансной виллы не пиршественное, а творческое. Убедив себя в ущербности городского существования и невинности сельского бытия, восходящего к древним, стало быть, чистым истокам, он примиряет на себя совершенно новый образ жизни. Вилла манит свободой от институциональных пут, препятствующих приватному переживанию включенности в вечный космический порядок. Философическому уму это переживание представляется восстановленной взаимосвязью микро- и макрокосма. Спасительная атмосфера виллы воспринимается как благо «земного рая». Тем не менее невозможно, да и не нужно полностью забывать о некоторых, пусть не столь возвышенных, преимуществах города401.

У итальянской ренессансной виллы огромные заслуги в возникновении, апробации архитектурных новшеств и их распространении на другие жанры архитектуры. Аллеи нацеливаются на визуальные доминанты; искусно открывающиеся дальние планы возбуждают воображение, память, мысль; лестничные подъемы и спуски – целые события.

Вилла Ротонда, построенная Палладио и его учеником Скамоцци на холме Св. Себастьяна в южном пригороде Виченцы для отставного апостолического референдария графа Паоло Альмерико, – вершина ренессансных устремлений в этом жанре. После египетских пирамид архитектура еще никогда не была столь близка, как здесь, к совершенству платоновских тел. И, конечно, ни в одном архитектурном жанре, кроме виллы, такой максимализм был бы невозможен.

По-видимому, проектируя эту виллу, Палладио исходил, как обычно, из плана402. Греческий крест с положенным на него квадратом и кругом в средокрестии – в этом есть нечто храмовое. Равносторонний крест, квадрат и круг, нанизанные на единую ось, – слишком сильная и ценная форма, чтобы, остановившись на ней, архитектор решился бы профанировать ее геометрическое совершенство и символическую емкость вариациями фасадов. Отсюда поразительная особенность виллы – четырежды повторенный фасад. Параметры здания кратны модулю 12 на 12 метров. Белое тело виллы высотой в 12 метров стоит на квадрате 24 × 24. Концы креста – шестиколонные ионические портики с лестницами – равны в плане модулю. Цилиндр, накрытый полусферой, вписан в средокрестие, опять-таки равное модулю403.

Но только ли Архитектуре надо поклоняться в этом светском святилище?

«Это место – самое красивое и приятное, какое только можно себе вообразить; оно расположено на небольшом, легкого подъема пригорке, омываемом с одной стороны судоходной рекой Бакильоне, а с другой – окруженном приятными холмами, являющими вид как бы большого амфитеатра, сплошь возделанными и изобилующими роскошными плодами и отличными виноградниками, – пишет Палладио. – Со всех четырех сторон фасада устроены лоджии, и с каждой стороны наслаждаешься чудесным видом: одним – близко, другим – подальше, а еще другим – граничащим с горизонтом»404. Описание видов из «лоджий» (как называет Палладио портики) наводит многих на мысль, остроумно выраженную Павлом Муратовым: «Четыре портика виллы задуманы им оттого, что он не решился предпочесть другому ни один из пейзажей, открывающийся оттуда во все четыре стороны»405. Разве не прав Владимир Маркузон, сказав, что эта вилла «является, в сущности, бельведером или видовым павильоном, центральный зал которого… стал как бы композиционным центром окрестного ландшафта»406?