Очерки поэтики и риторики архитектуры

Макет позволяет охватить взглядом подлинную форму этого небольшого здания – цилиндр диаметром тринадцать с половиной метров, от которого расходятся в разных направлениях пять призматических отростков разной высоты, длины и ширины. Среди них выделяется южный: длинный, узкий, высокий, расширяющийся вовне, приподнятый над землей на массивной опоре, похожий на клин, острый конец которого (если бы таковой существовал) входил бы глубоко в тело цилиндра. Оттого что вилла стоит на склоне и крыша ее скошена, уловить на месте, без чертежей или макета, правильность цилиндрической формы, усложненной хаотическими выступами, почти невозможно. У затерянного в тонкоствольной сосновой чаще совершенно белого тщательно оштукатуренного железобетонного тела, кое-где в непонятном порядке прорезанного разноформатными прямоугольниками окон, нет ни фасада, ни цоколя, ни карниза, ни межэтажных членений, хотя по расположению окон можно догадаться, что в здании два этажа.

На макете в МоМА крыши нет, чтобы посетитель музея смог увидеть, что во внешний цилиндр вставлен такой же высоты внутренний. И снова загадка: он смещен (лучше сказать «съехал») на север, в направлении склона, но не настолько, чтобы совсем уж прижаться к внешнему цилиндру. Кольцевой зазор между цилиндрами на севере почти вчетверо уже, чем на юге.

Приходит в голову литературный прием остранения, де-автоматизирующего восприятие художественной формы. Но не верится, что Сэдзима, по собственному ли наитию или благодаря знакомству с этой филологической концепцией, стремилась к остранению архитектурной формы лишь для того, чтобы кто-то воспринял ее острее. Вилла построена по заказу токийского галериста, курирующего современное искусство, который пожелал иметь в месте, привлекающем художников дикостью, загородное жилище на две персоны с помещением, которое можно использовать как художественное ателье и выставочный зал. В этой артистической среде применять остранение не было бы смысла, потому что в ней ничто не задерживается надолго, не превращается в традицию, которую приходилось бы обновлять. Если так, то странности виллы вызваны намерениями, не сводящимися к формальным мотивам. Но прежде чем делать выводы, ознакомимся в виллой изнутри.

Вход – с севера. Открыв прозрачную двухстворчатую дверь, попадаем через тамбур в сумрачный изогнутый коридор шириной в метр при четырехметровой высоте. Мы находимся в самом узком месте кольца, опоясывающего внутренний цилиндр, в котором находится ателье. Прямо перед нами – дверь туда.

Входим. После лесного хаоса и сумрачной тесноты коридора кажется, что мы мгновенно перенеслись в имматериальный мир. Круглое помещение диаметром немногим более семи метров и высотой около пяти, с белым полом, белыми стенами и прозрачным потолком из ребристого поликарбоната залито абстрактно-равномерным дневным светом. К земной действительности нас возвращают немногочисленные прямоугольные проемы разной величины и пропорций, которыми ателье связано с опоясывающим коридором. Напротив входа – дверь и маленький балкон над ней. Левее – длинная низкая прорезь. Последовав ее призыву, садимся на пол – и видим голубеющую вдали горную гряду благодаря тому, что в створе прорези оказывается прозрачный выход в один из отростков, выступающих из внешнего цилиндра, – в световой колодец. Правее – очень широкая, но почти незаметная белая двустворчатая дверь, открыв которую можно, миновав коридор, выйти на небольшую площадку. Это служебный ход для вноса-выноса крупных произведений. Потолок ателье наклонен на север, то есть в сторону, противоположную дневному солнцу, чтобы свести к минимуму неравномерность освещения и температуры511.

Другие пути – по дуге коридора, расширяющегося в обе стороны. Из-за эксцентрического расположения малого цилиндра расширение или (при обратном взгляде) сужение коридора кажется очень динамичным. Двинувшись влево, минуем туалет и кладовку, за которыми высота коридора вдруг уменьшается вдвое. Значит, мы вошли под второй этаж виллы, занимающий широкую юго-восточную треть зазора между цилиндрами. Коридор, расширившись, превратился в кухню, связанную с ателье уже знакомой низкой прорезью, у которой с этой стороны есть широкий подоконник. За кухней видна очень крутая, провокативно-опасная одномаршевая лестница на второй этаж.