Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

Но следовать на Восток или пробираться с Востока на Москву означало посетить на пути Нижний Новгород. Здесь торговые люди обязаны были предъявить свои товары государственной таможне. Люди с официальными поручениями вынуждены были делать остановку, запастись провиантом, получить государеву охрану (пристава и детей боярских), а то и сменить суда на более приспособленные для дальнейшего плавания.

Короче сказать, при каждом проезде «чужих людей» нижегородцы два-три дня, а то и целую неделю принимали у себя в городе «гостей», обогащаясь разнообразными впечатлениями.

При простоте тогдашних нравов не существовало строго хранимых государственных, военных или дипломатических тайн. Персонал посольств не делал секрета — от кого, куда и зачем он едет. Горожане свободно посещали речные суда, расспрашивали обо всем проезжающих, особенно людей, прибывавших из-за Каспийского или Синего (Аральского) морей. На пристани, где досматривали иностранные товары, не было недостатка в толмачах (переводчиках).

Расходы по содержанию проезжающих посольств или отдельных официальных лиц на время остановок в городах возлагались на местные воеводства и попадали поэтому в «сметные списки государевых доходов и расходов» по данному городу. Например, по такому нижегородскому «списку на 129 год» можно видеть, кто из официальных чужестранцев проезжал через Нижний Новгород в 1620 году и чем снабжал их местный воевода.

«…По казанским отпискам (требованиям) выдано послам, которые отпущены из Сибири к государю и вел. кн. Михаилу Федоровичу к Москве, Лабинского государства, да Алтына царя, да Киргизские земли (послам) с людьми двенадцати человекам, да приставу, да провожатым семи человекам… всего кормов, да вина, да пива, да меду на 48 рублей шесть алтын».

«…Да послам Каракулы Тайши трем человекам (калмыки), да приставу, да провожатым даны 15 шуб бараньих, да рубахи, да сапоги, из Нижнего в дорогу до Москвы».

Еще даны были в Нижнем в тот год кормы:

«Бухарскому послу Едему, ехавшему с важным поручением от царя Имам-Кулы»;

«Кизылбашского (персидского) Шаха-Аббаса купчине (комиссионеру) Миркету-Сеиту…»;

«Кабардинскому Яным-мурзе Канукину…»;

«Кумыцкого Алдар-Мурзы Суркая Шелкавы послу Мамеделею с пятью его людьми и двумя подарочными русскому царю аргамаками»…

И так каждый год проезжали в Москву через Нижний Новгород и обратно в свои владения многие среднеазиатские и сибирские властители или их послы.

Особенно торжественно был встречен в Москве бухарский посол Едем, поздравлявший избранного боярами и дворянством царя Михаила Романова с восшествием на трон.

Через полгода, в ответ на это посольство, в Бухару к царю Имам-Куле был отправлен посланник Иван Хохлов. Русский царь благодарил бухарского, выражал свою приязнь и предлагал дружбу. Посольство Хохлова везло с собой в подарок «четыре добрых кречета со всем их нарядом и рукавицею» (для ловчего) и другие «поминки».

Множество злоключений претерпел в среднеазиатских ханствах Иван Хохлов, ранее чем возвратился на родину в 1622 году. Проезжал он через Нижний Новгород, и от него любознательные нижегородцы узнали много интересных новостей из политической и общественной жизни восточных соседей России.

В 1634 году через Нижний Новгород (в Ярославль) проезжал купец из Бухары Хозя-Такулай с товарищами от того же бухарского хана Имам-Кулы. Товар состоял из шелка, бязи, пестряди, кушаков, кафтанов, которые в Нижегородской таможне были описаны и оценены в 4892 рубля. С этой суммы полагалась пошлина 171 рубль 6 алтын с деньгою. Однако, желая поощрить на первых порах бухарский привоз, правительство Михаила Романова предписало нижегородскому воеводе пошлину не взимать.

Торговлю с Востоком поощряло и правительство царя Алексея. В годы его правления (1645–1676) значение России в международных делах значительно возросло.

В 1646 году из Москвы было одно за другим отправлено водным путем через Нижний (Москва-река — Ока — Волга) три посольства: первое — в Персию с послом кн. Козловским, второе — к бухарохивинскому хану (тогда одно лицо) с торговым человеком Анисимом Грибовым, третье — к индийскому шаху с гонцами Никитой Сыроежиным и Васильем Тушкановым. Все они имели целью известить ближайшие к русским границам азиатские государства о новом московском царе и сохранить дружелюбные отношения.

Особо широкий наказ получили отправлявшиеся в Индию Сыроежин и Тушканов. Им дана была «любительская грамота», в которой сообщалось, что лишь по случайным причинам не было до сих пор у России с Индией «ссылки», любви и обмена послами.

«А ныне мы, великий государь, слыша, что брат наш, великий государь, высокостольнейшего места и превысочайшие и прехвальные степени великосодержатель, Персидские и Ширванские земли начальник, Шах-Аббасово величество, с вами, великим государем с Шах-Джагановым величеством, в приятной дружбе, любви и ссылке состоит, — этому премного радуемся… И хотим мы, Великий государь и князь Алексей Михайлович всея Русии, с вами, великим государем, от нынешнего времени быти в братской, приятной и крепкой дружбе…»