Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

Предстоял большой церковный праздник. К нему нижегородцы усиленно готовились, считая этот день датой основания крупнейшего местного Вознесенского Печерского монастыря. Как всегда, устраивалось народное гулянье у монастырского села Высокова.

В 1706 году к этому дню готовилсь не только жители, но и городские власти, получив особое указание от правительства. Царь Петр, зная, что 1 мая 1706 года произойдет видимое в средней части России полное солнечное затмение, принял меры для широкого оповещения населения. До этого все астрономические явления в стране происходили неожиданно, наводя часто страх и уныние на людей.

Петр писал своему соратнику Ф. А. Головину: «Господин адмирал! Будущего месяца в первый день будет великое солнечное затмение. Того ради изволь сие поразгласить в наших людях, что когда оное будет, дабы за чудо не поставили. Понеже когда люди про то ведают преже, то не есть уже чудо».

В «С.-Петербургских Ведомостях» 10 апреля появилась печатная заметка. «Изъявление о затмениях. Нынешнего 1706 лета четыре затмения явятся: два на солнце и два на луне; которых два затмения на луне и единое на солнце под нашим горизонтом, аще чист воздух, усмотрены будут… Затмение на солнце предстоит маия в 1-й день. Сие затмение, когда солнце на большую часть помрачится у нас, с великим удивлением и страхом больше дву часов видимо будет».

Газетное сообщение не получило большого распространения в провинции. Единственный экземпляр «Ведомостей» получался в Нижнем воеводой Леонтьевым. Попытка устного разъяснения не привела ни к чему: воеводе народ не поверил.

Обескураженный градоначальник решил устроить грандиозное гулянье в самый момент затмения. Благовещенскую площадь уставили каруселями и балаганами. Воздвигли помосты для песенников и музыкантов. Военная команда должна была показать воинские эволюции и примерное сражение. Пушкарский мастер приготовил фейерверк с бенгальским огнем, который собирался запалить на Поганом пруду (позднее — Черный пруд).

С утра 1 мая по улицам начали ездить конные рейтары с трубами и во всеуслышание объявляли, что после обедни имеет быть военный парад, а затем увеселения с музыкой и потешными огнями. К 11 часам дня площадь наполнилась народом. У Дмитровских ворот показалась рота мушкетеров в треуголках, напудренных париках и с развернутым знаменем. Пришли и спешенные рейтары с ярко блестевшими на солнце алебардами.

Отошла обедня, зазвонили колокола, появился на площади воевода со всеми чиновными людьми и дал знак начать празднество. Грянули трубы, зазвенели бубны, завертелись карусели, песенники затянули песни, и вся площадь пришла в движение. Рота мушкетеров стала во фронт, рейтары тоже, оба отряда выстроились один против другого. Прапорщик, принявший команду над мушкетерами, вышел вперед и громко скомандовал: «Мушкеты на плечо!» Солдаты взяли ружья на плечо. Толпы народа замерли в ожидании. «Пли!» Грянул холостой залп, окутав дымом всю площадь, оглушив всех.

Когда через некоторое время дым рассеялся, народ был поражен: свет солнечный как бы померк. Все инстинктивно подняли глаза кверху и ужаснулись — солнце покрывало какое-то черное кольцо… С каждой минутой свет угасал: вместо дня наступала ночь.

Страх обуял суеверных людей. У большинства мелькнула мысль, не начинается ли сейчас «светопреставление», о котором им с детства твердили набожные старухи и попы в церквах. Многие упали плашмя на землю и с плачем и воплем поднимали руки к небу… Свет потух, на небе показались звезды, с чердаков и колоколен вылетели стаи летучих мышей…

И когда вновь засияло солнце, площадь была пуста: люди разбежались по домам, пораженные происшедшим. Фейерверк на Поганом пруду не состоялся, никто не пришел его смотреть. Несколько дней население Нижнего не могло успокоиться.

После 1707 года петровские реформаторские указы потекли в провинцию лавиной. Один из таких указов вновь был связан с «одежной» реформой. На этот раз речь шла об обуви. Петр требовал, чтобы русские люди носили «немецкие» башмаки на ранту без железных гвоздей и подковок.

Нижегородцы протестовали: иностранная обувь не подходила к местным условиям. Нагорный берег Волги глинистый: в сырую погоду рантовые башмаки без железного подбоя скользили и быстро изнашивались. Нижегородские чеботари продолжали подбивать сапоги и башмаки скобами и гвоздями, благо, в этих железных предметах не было недостатка в крае, известном еще с предыдущего столетия своим скобяным производством.

Решив подавить подобное «своеволие», Сенат издал указ, имевший в виду, в частности, и нижегородцев, в котором запрещалась продажа в рядах сапожных гвоздей и скобок: «…а кто из купецких людей будут держать у себя в лавках такие скобы и гвозди — те будут сосланы на каторгу…».

Сильную неприятность принес сельскому населению Нижегородского края указ об обязательном двойном увеличении ширины холста, выделываемого на домашних станках. Льняной холст и полотно скупались внутри страны и вывозились за рубеж. Заграница требовала широкого полотна, а Петр был заинтересован в экспорте.