Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Тем временем отношения между украинскими националистами и нацистами резко испортились, поскольку одна из фракций ОУН – бандеровская (т. е. сторонники Степана Бандеры) – заняла открыто антигерманскую позицию. Начиная с сентября 1941 г. немцы стали жестоко преследовать ОУН[682]. Румыны усилили дипломатическое давление и в феврале 1942 г. добились закрытия бюро ОУН в Черновцах, а немцы прекратили сотрудничество с украинцами в провинции. Одновременно румыны усилили репрессии против украинских активистов. Военным трибуналом 8-й румынской дивизии, дислоцированной в регионе, до 12 января 1942 г. 334 украинца были приговорены к выдворению из страны за такие преступления, как нелегальный переход границы, оскорбление нации и распространение лживой информации. Румынские власти попытались выдворить их на территорию генерал-губернаторства (оккупированной Польши) и германского рейхскомиссариата Украина (оккупированная Украина), но поскольку немцы были против этого, румынам удалось выдворить лишь часть этих лиц; оставшихся же (точное число неизвестно) по приказу Иона Антонеску от 22 апреля 1942 г. отправили в концентрационный лагерь[683].

Хотя украинская националистическая деятельность была пресечена, румынские официальные лица продолжали размышлять о долгосрочной стратегии в отношении «украинской проблемы» в северной части Буковины. Одни из них предлагали избрать более умеренный курс, другие же, напротив, настаивали на радикальных антиукраинских мерах. Например, генерал Корнелиу Дрэгэлина, ставший губернатором провинции в марте 1943 г., настаивал, что репрессивные меры против украинцев необходимы и неизбежны, но одновременно считал желательными некоторые уступки в сфере культуры, образования и языка, а также отправления религиозного культа в местных церквях[684]. С другой стороны, Сабин Мануилэ был беспощаден. В меморандуме на имя Иона Антонеску, составленном по поручению последнего в ноябре 1941 г., он писал о Буковине как об «одном из самых характерных регионов этнической борьбы, денационализации и ренационализации» (выделено в оригинале. – В. С.). С. Мануилэ заключил меморандум следующей рекомендацией:

Окончательное решение невозможно осуществить иначе, как только путем эвакуации украинцев из Буковины и Бессарабии, по возможности одновременно с репатриаций румын из-за Днестра. Только такими мерами возможно положить конец украинскому ирредентистскому движению, которое не прекращается в течение 20 послевоенных лет и активно действует и сегодня[685].

Как мы увидим в дальнейшем, эта рекомендация была взята за основу при долгосрочном планировании реконструкции обеих провинций.

9.4. Прочие массовые убийства

12 июля 1941 г. Михай Антонеску отправил две идентичные телеграммы полковнику Александру Риошану и генералу Константину Войкулеску, которые на тот момент были полномочными представителями Кондукэтора в Буковине и Бессарабии. В этих телеграммах содержались инструкции по взаимодействию военных и гражданских властей в решении неотложных задач в провинциях[686]. С юридической точки зрения констатировалось, что эти территории всё еще находятся под режимом occupatio bellica (военной оккупации), т. е. гражданские власти подчинялись военным властям. Это была уловка, призванная облегчить преследование евреев и других «нежелательных» лиц под предлогом военной необходимости. Первая задача была сформулирована следующим образом:

Очищение территории от коммунистов, устранение большевиков, ненадежных элементов и евреев-провокаторов с территории, устранение евреев из сёл[687].