В какой мере румынское общество поддерживало такую политику? Хотя окончательный ответ на этот вопрос не входит в задачи настоящей работы, можно с уверенностью утверждать, что в конце 1940 и в 1941 г., а возможно, и позднее, до середины 1942 г., политика И. Антонеску, нацеленная на союз с Гитлером и Муссолини, пользовалась широкой поддержкой в румынском обществе. При этом многие образованные люди осознавали, что подобный альянс оказывает серьезное влияние на идеологию правительства, конституционное устройство и политику в отношении евреев и других национальных меньшинств, и были готовы принять это как данность без всяких протестов.
Многие румыны осенью 1940 г. были убеждены, что, учитывая положение страны, у правительства было только два выбора: союз с Советским Союзом или с Германией, и большинство предпочитало гитлеровскую Германию сталинскому Советскому Союзу. Когда И. Антонеску 27 февраля 1941 г., в ответ на один из меморандумов Ю. Маниу, который выражал несогласие с его внешней политикой, написал, что альянс с Советским Союзом являлся «моральной и фактической невозможностью», Кондукэтор, несомненно, выражал мнение нации[510]
. Более того, многие румыны весной 1941 г. с нетерпением ожидали войны с Советским Союзом, чтобы отомстить за унижение лета 1940 г. и вернуть Бессарабию и северную Буковину. Как сказал Иону Худицэ Гицэ Поп, племянник и один из ближайших сотрудников Ю. Маниу, 15 марта 1941 г., НЦП могла столкнуться с большими трудностями, если бы не поддержала приближавшуюся войну с Советами[511]. И в самый канун войны И. Худицэ отметил позицию другого уважаемого румынского интеллектуала, фольклориста Георге Кириляну, который,как очень многие румыны, настолько ненавидит большевизм и русский империализм, что готов отвергнуть любой политический довод [против союза с Германией]. «Сначала надо вызволить Бессарабию и север Буковины, – (сказал Кириляну Худицэ. –
Георге И. Дука, дипломат и сын премьер-министра от НЛП, убитого легионерами 29 декабря 1933 г., убежденный англофил и германофоб, 21 июня 1941 г., накануне нападения на Советский Союз, записал в своем дневнике следующее:
Румыны будут сотрудничать [с немцами] при оккупации Бессарабии и Буковины, а может быть, и позже. Предчувствуя радость избавления от советского чудовища, я, как румын и европеец, с нетерпением жду братства по оружию с немцами и впервые буду с жадностью следить за германскими победами[513]
.