Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Итак, обновленная после вступления в войну против СССР программа режима Антонеску сводилась к следующему: расовая и идеологическая война, совместно с Германией, на востоке; идеологическое и расовое или «биологическое» очищение румынской нации; восстановление Великой Румынии, расширение ее границ и, таким образом, обеспечение стране важного места в новой Европе и в новом мире, подконтрольном нацистской Германии.

Михай Антонеску на заседаниях Совета министров, на которых он теперь часто председательствовал, испытывая терпение министров своим многословием, выражался еще более определенно. На заседании Совета, состоявшемся за пять дней до начала войны, он выступил с заявлением, в котором связывал политику в восточных провинциях, которые вскоре должны были вернуться под контроль Румынии, с видением послевоенной Румынии. Заявление выдавало его возбуждение уникальностью переживаемого страной момента и необходимостью действовать без промедления:

Румынский народ, встретив этот исторический момент, впервые за не знаю сколько столетий, должен использовать его, чтобы осуществить очищение населения[545].

Иными словами, расовая война за пределами страны должна была сопровождаться интенсивными усилиями по «очищению» ее внутри. Затем он перешел к политике в восточных провинциях:

Поэтому [наша политика в] Бессарабии и Буковине будет сродни политике [римского императора] Тита, в том, что касается населения определенного этнического происхождения, – и я вас уверяю, что не только евреев, но и всех национальностей, – мы дойдем до проведения политики жестокого и тотального устранения чуждых элементов[546].

<…> Не только с румынской точки зрения, с точки зрения этнической и расовой безопасности румынского народа, но и с высшей точки зрения цивилизации, объединения европейской цивилизации, мы должны пойти на применение суровых методов против славян. Они должны будут войти в нашу сферу влияния, и на новообретенных территориях мы должны будем организовать борьбу и средства обеспечения этой борьбы против славян.

Следовательно, в том, что касается Бессарабии, Буковины и заднестровских территорий, которые будут инкорпорированы в сферу румынского суверенитета, мы должны будем применить политику очищения и объединения, и объединения расового, через феномен эмиграции[547].

Карта 3. Бессарабия и Буковина в 1941–1944 гг.

Хотя общий смысл этого отвратительного текста вполне понятен, удивляет постоянный переход от абстрактных, обобщающих деклараций к обсуждению политики в одной отдельно взятой части румынской территории. Объяснение данного парадокса находится в упоминании Михаем Антонеску о том, что Бессарабия и Буковина «должны были стать ячейками опыта, на котором следовало построить новый административный и экономический порядок, чтобы затем распространить его на остальную территорию страны»[548]. Итак, логику вице-председателя Совета министров можно реконструировать следующим образом: целью режима была реконструкция всей страны, этническое очищение было составной частью этой реконструкции. «Освобождение» Бессарабии и Буковины, а также возможная аннексия некоторых территорий за Днестром давали режиму возможность провести эксперимент по этнической чистке и административной реорганизации. Этот опыт должен был быть использован при последующем проведении этой политики в остальной части Румынии.

8.3. Концепция «образцовой провинции»