Очки Гудвина

«Ирина подобрала свои длинные густые волосы и сколола их шпильками. Сбросив шелковый японский халат на скамейку, осторожно попробовала ногой воду. Зябко передернула плечами. Постояла, словно раздумывая, стоит ли купаться, а потом вдруг, вытянув вперед руки, бросилась с размаху в голубую воду бассейна.

Послышался стук каблучков по каменной дорожке – это горничная несла на подносе ананасовый сок, который Ирина всегда пила перед завтраком».

ВРЕМЯ ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ

Некоторое время женщина смотрела на бело–розовый цвет стен. Раньше эти стены были серыми. И новая вывеска. Ресторан с чудесным названием «Южный вечер» внезапно превратился в какую-то «Пиццерию».

А хороший был ресторан, подумала она, открывая тяжелую дверь, такой по-домашнему уютный, с несколькими залами. Если ей не изменяет память, их было пять. Три больших и два маленьких, один из которых, всего на четыре столика, ей особенно нравился. В том маленьком зале не было окон и оттого там всегда царил полумрак и было тихо – мягкие ковры и тяжелые портьеры поглощали резкие звуки.

Миновав вестибюль, Людмила Павловна открыла ещё одну дверь и замерла у входа, оглушенная громкой музыкой. Она не увидела знакомой обстановки. Перед нею была обычная забегаловка. Перегородки исчезли, теперь здесь был лишь один большой зал, в глубине которого образовалась стойка, а остальное пространство было тесно уставлено маленькими узкими столиками. Полно народу, дым коромыслом. Курортный сезон и время обеда. Но хуже всего была эта музыка, бесцеремонно вбивающая в мозги какие-то вульгарные слова. И в этой дикой, неприятной атмосфере люди торопливо ели какие-то новые, незнакомые ей блюда. Всё, всё сейчас здесь было по-другому.

Женщина нерешительно прошла вперёд и оказалась перед аркой. Где же был тот маленький зал? Не этот ли, отделенный от общего пространства, аппендикс за аркой? Трудно определить, ни стен, ни ковров, ни занавесей, расшитых причудливым восточным узором, не осталось и в помине. Она неуверенно присела за свободный столик. Быстро промелькнувший официант бросил на стол картонку–меню. Да, пожалуй, она не ошиблась – именно здесь и был тот уютный зальчик, где они так часто обедали в далекие студенческие времена, заказывая обычно роскошный украинский борщ с пампушками и c чесночной подливкой, котлеты по-киевски и кофе. Такой обед стоил недорого и был удивительно вкусным. Впрочем, в юности, наверное, всё вкусно, всё сочно и живо, не то, что сейчас. Сколько лет она уже не пьет кофе?

Разбитной парень возник вновь – на этот раз с карандашом и блокнотом.

– Что будем заказывать?

– Двести грамм водки, – произнесла она слегка дрогнувшим голосом.

Удивлённый взгляд.

– Что-нибудь ещё?

– Пока ничего.

Она даже не посмотрела в меню.

Карандаш в руке парня сделал закорючку и замер.

Водка подействовала почти мгновенно. Людмила Павловна прикрыла глаза, словно прислушиваясь к реакции организма. Тепло. Тепло. Еще теплее. Сколько нужно выпить за один раз, чтобы дойти наикратчайшим путем до нужной кондиции?

Открыв глаза, она поймала быстрый озабоченно–любопытный взгляд молодого официанта. Наверное, думает, что она алкоголичка. Что сейчас напьётся и начнет дебоширить. Или уйдет, не расплатившись. Можно о ней и такое подумать – одета она неважно. Но ведь сейчас все так одеваются. Это раньше в ресторан полагалось идти нарядной, в красивом платье и в туфлях на каблуке. Не бойся, дорогой. Старая дама здесь совсем не за тем. Она улыбнулась ему и подняла руку.

– Не могли бы вы принести еще двести?

Ну и вид у него! Что, не каждый день замшелые тётки пьют, не закусывая? Ладно, ладно, не будем пугать мальчика.

– У вас есть борщ с пампушками? Или котлеты по-киевски?

Официант поднял брови – она, что, издевается?

– Это пиццерия, здесь таких блюд не бывает, – ответил, тем не менее, довольно любезно.

– А какие бывают? – Водка сделала ее смелее.

– В основном, пицца. Салаты. Кондитерские изделия. Да вы посмотрите меню.

– Я не знаю, что кроется за этими названиями. Ладно, несите вашу пиццу.

– Какую именно? С сыром, маслинами и ветчиной, с грибами или…

– На ваш выбор. Но сначала принесите ещё водки.

После второй рюмки второго захода всё вокруг закачалось, углы помещения начали двоиться, стол разъехался в стороны, тарелки, ножи и вилки всё увеличивались и увеличивались, на глазах обретая новую форму, лица вокруг тоже стали странным образом меняться. В ушах зашумел морской прибой. Она закрыла глаза и почувствовала, что и тело её становится чужим, утрачивает вес, превращается в жидкую субстанцию, еще чуть–чуть и ухнет, прольётся вниз, растечётся лужей по грязному полу. Но через мгновение шум в ушах исчез, как исчезла и давно мучившая её одышка. Она медленно открыла глаза.

Подействовало.

– Мальвина в старости, – Мила кивнула в сторону сидящей за соседним столиком женщины, седые волосы которой были подкрашены синькой.

Та, казалось, услышала её слова и с улыбкой кивнула как старой знакомой.

– Странно, она себя так ведет, как будто меня знает.

Валентина оглянулась.