Одержимые. Женщины, ведьмы и демоны в царской России

феномены здоровья и болезни, которые долгое время рассматривались как естественные проявления универсальных биологических процессов, теперь понимаются в значительной степени как локально изменчивые, культурно опосредованные, социально, исторически и политически обусловленные, и дифференцированные по полу и возрасту[647].

Последний выпуск Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (англ. Diagnostic and Statistical Manual of mental disorders – DSM) DSM-IV (1994)[648] стал намного более внимательным к культурным явлениям, которые кажутся странными представителям высокоиндустриальных и урбанизированных западных обществ. Признавая существование «культурно обусловленных синдромов», но не признавая «идиом дистресса» (ничуть не менее значимых), DSM-IV отражает компромисс между западными диагностическими традициями и антропологическим мышлением, фокусирующемся на культурном релятивизме. Соответственно, если синдром соответствует «повторяющимся, локально-специфическим паттернам девиантного поведения и негативного опыта, его можно как отнести, так и не относить к определенной диагностической категории DSM-IV»[649]. Прилагательное «девиантный», однако, предполагает, что психиатры в 1994 году еще не были готовы полностью отказаться от «связанных с современной западной культурой эмпирических представлений о нормальности и болезни», то есть от вынесения оценочных суждений о человеческом поведении[650]. Тем не менее, обсуждая верования в одержимость в североафриканских и ближневосточных обществах, DSM-IV подтверждает, что поведение, связанное с одержимостью духами – «крики, смех, битье головой о стену, пение или плач» – «не считается патологическим локально»[651]. Точно так же ни русские крестьяне, ни монахи и священнослужители, проводившие экзорцизмы, не считали, что кликуши страдают от психического заболевания. Они стремились к духовной, а не к медицинской помощи бесноватым.

Если можно отойти от психиатрических ярлыков и продолжить мысль о том, что кликушество возникло на фоне специфических культурных и религиозных контекстов, необходимо проверить и чисто биологические объяснения. Учитывая возрастные и гендерные характеристики подавляющего числа кликуш, а также склонность одержимости принимать массовый характер, можно ли объяснить кликушество биологически? Этот аргумент многие историки и антропологи критикуют за тяготение к объяснению отдельных факторов, а не их совокупности. Способность некоторых продуктов в рационе русских и украинских крестьян вызывать галлюцинации (в частности, ржи, пораженной определенной болезнью, а также повсеместно распространенных лесных грибов), составы колдовских мазей, а также сходство симптомов одержимости от региона к региону подтверждают правдоподобие и актуальность возможных биологических обоснований.

Историки рассматривают биологические причины для одержимости демонами в Европе и американских колониях раннего Нового времени. Размышляя о влиянии испорченного зерна и зерна, зараженного «токсичными и наркотическими овощами и злаками» в Европе раннего Нового времени, историк Пьеро Кампорези, например, отметил:

Именно в такой общественной картине, пронизанной глубокими тревогами и страхами, разобщающими фрустрациями, всепожирающими и неконтролируемыми болезнями и беспорядочным питанием, испорченные и одурманивающие злаки способствовали бредовым гипнотическим состояниям и приступам, которые могли перерасти в эпизоды коллективной одержимости или внезапным вспышкам танцевальной лихорадки [отсылка к пляске св. Витта]… Ужасающие танцы заболевших внутри церквей, где тревожащее присутствие оскверненного и нечистого сочеталось со священным и сверхъестественным, становились захватывающими, ошеломительными представлениями[652].

Не исключая социальных стрессоров, Кампорези предполагает, что случаи коллективной одержимости в прошлом могли быть отчасти вызваны пищевыми отравлениями. Учитывая высокую значимость зерновых в рационе Европы раннего Нового времени, в ряде эпидемий одержимости и диких танцев вполне могла быть виновата спорынья – грибок, развивающийся на ржи в холодных и влажных условиях. Употребление в пищу зерна, зараженного спорыньей, может «одурманивать» и вызывать «делириозное состояние». Историки и ученые, исследующие колдовство в Западной Европе и американских колониях, давно обсуждают возможность того, что эпизоды колдовского безумия в XVII веке могли подпитываться отравлениями спорыньей (эрготизмом), но пока так и не пришли к единому выводу[653].