Одержимые. Женщины, ведьмы и демоны в царской России

Поскольку в рационе русских и украинских крестьян преобладала рожь, а разновидности спорыньи, вызывающие отравление, согласно исследованию Мери Матосян, в украинских полях были относительно безопасны[654], эрготизм мог бы объяснить не только случаи одержимости в русских деревнях, но и их географическую специфику. Такое объяснение можно было бы противопоставить уже описанным выше культурным и экономическим интерпретациям, связанным с более сильным влиянием Русской православной церкви и большей распространенностью отходничества среди русских крестьян, чем среди украинских. То, что отравление спорыньей действует на женщин сильнее, чем на мужчин, могло бы объяснить гендерный дисбаланс при распространении кликушества. И хотя русский вариант одержимости не был связан с танцами, ему тоже было свойственно эпидемическое распространение и тесная связь между сакральным и сверхъестественным.

Однако имеется и ряд аргументов против наличия связи между эрготизмом и бесоодержимостью. Во-первых, данные XIX века свидетельствуют о том, что многие районы Украины неоднократно сталкивались с эпидемиями отравления спорыньей, но не с эпидемиями кликушества (см. табл. 5.1). По-видимому, эпидемии эрготизма и одержимости в российских губерниях также редко накладываются друг на друга. Московская, Вологодская, Смоленская и Томская губернии часто фигурируют как очаги эпидемий и отдельных случаев одержимости (см. табл. 5.2), поэтому примечательно, что они практически не упоминаются среди районов, подверженных отравлению спорыньей.

Во-вторых, симптомы отравления спорыньей не соответствуют поведенческим проявлениям одержимости бесами в российском контексте. Различают две формы эрготизма. Более редкая из них – сухая гангренозная форма – поражает конечности тела, что приводит к «отсыханию пораженных частей» (пальцев рук и ног)[655]. Более распространенная конвульсивная форма «характеризуется эпилептическими судорогами, спазмами пальцев рук, ног, лица, голосовых связок, пищевода и диафрагмы, сильной рвотой и диареей, волчьим голодом, ощущением мурашек и покалывания под кожей, выраженной потерей чувствительности кожи, параличом нижних конечностей, исступлением, невменяемостью и потерей речи»[656]. Хотя для приступов кликушества характерны судороги и спазмы, потеря чувствительности кожи и обмороки, кликуши не проявляли признаков невменяемости, как не были им свойственны и рвота, понос, волчий голод и паралич нижних конечностей.

Особая уязвимость для конвульсивной формы эрготизма беременных женщин, детей и подростков также предполагает, что одержимость бесами с ее совершенно отличной возрастной выборкой представляет собой феномен иного рода[657]. Хотя среди кликуш преобладали женщины детородного возраста, беременных среди них совсем немного. Во время эпидемий кликушества видное место среди жертв занимали также женщины старше 40 лет. Важно отметить, что от одержимости бесами не страдали дети, а подростки – лишь очень редко[658]. И наконец, кликушество, в отличии от отравления спорыньей, не было фатальным.

Таблица 5.1. Эпидемии эрготизма в русских, белорусских и украинских губерниях, 1804–1889 гг.

Источники: Реформатский Н. Н. Душевное расстройство при отравлении спорыньей (Болезнь «злая корча»). М., 1893. С. 40–49. В своих поправках к таблицам Реформатского Мери Матосян отмечает, что в 1909 и 1926 годах наблюдались многочисленные эпидемии эрготизма, тогда как климатически благоприятными для образования спорыньи были 1905–1907 и 1915–1919 годы. См. Matossian M. K. Poisons of the Past: Molds, Epidemics, and History. New Haven, 1989. P. 24.

Таблица 5.2 Эпидемии кликушества в деревнях, 1820–1926 гг.