Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника

— Какое счастье! — сказал, радуясь, Фраерман, — что они не сняли с меня дорогое парижское пальто. Что бы я делал?

Поблагодарив судьбу за доброту, а воров за деликатность, мы весело распрощались и разошлись по домам.

Вместо венка

1911 год. Парижский Осенний салон. Теофил Фраерман участвует несколькими большими декоративными панно. В «Парижском вестнике» я даю отзыв о Салоне и о работах Фраермана. После отзыва у нас устанавливается знакомство, переходящее в дружбу. Это время было первым расцветом его творчества. О нем пишут, о нем говорят, его покупают, его хотят знать.

Фраермана этого времени я хорошо помню: крепкая фигура, широкие, мягкие жесты, легкая походка. На нем светло-серый костюм и шляпа с широкими полями. В руке трость с тяжелым золотым набалдашником. Фраерман часто появлялся в кафе, на улицах, в парках, на выставках, в мастерских художников, оставляя после себя светлый след. У него были русские и французские друзья. Он избирается членом Осеннего салона, участвует в заседаниях жюри.

1910–1912 годы были, пожалуй, для него наиболее напряженные творческие годы. Он много работал, осенью уезжая в провинцию или к океану. В этюдах было много радости и романтики. Критики следили за развитием его творчества. Материальное положение Фраермана окрепло, но его сильно тянуло на Родину, и он покинул Париж.

1915 год. Одесса. Теофил Фраерман — один из главных организаторов общества «Независимых». Он пишет большие лирические и поэтические пейзажи в сдержанных серых тонах. Собирает и объединяет художников. Все молодое, яркое, прогрессивное находит в нем друга. Фраерман не хочет рвать с художественными традициями, завещанными старыми художниками. Творчество Костанди включается в современность. Все свои большие знания и опыт Фраерман старается передать своим ученикам, достигая в этом блестящих результатов.

Фраерман был редкий педагог по культуре и знаниям. Он также был блестящий рассказчик. Знание школ, группировок, редких имен, тонкий анализ художественных произведений отличали его. Он знал и хорошо чувствовал старый Париж. Он умел со вкусом и юмором рассказывать о французских художниках и их творчестве.

Живой штрих, рисующий его как юмориста. 1919 год, Одесса. Я с Фраерманом и моей женой возвращались поздно ночью домой по Пушкинской улице. Неожиданно на нас напали грабители. Чтобы спасти свой бумажник с деньгами, я вступаю с грабителями в ненужные объяснения. Быстро оценив положение вещей, Фраерман с присущей ему иронией, обращаясь ко мне, бросает: «Отдай им деньги и не мешай. Они на работе».

Первомайское оформление Одессы в 1919 году

На второй день после прихода Советской власти я оставил свою педагогическую работу, собрал группу революционно настроенных художников и отправился с ними в исполком. В бригаду, кроме меня, входили поэт Максимилиан Волошин, художники: Олесевич, Фазини (брат Ильи Ильфа), Экстер, Фраерман, Мидлер, Константиновский и скульптор Гельман. Представляя секретарю Одесского исполкома Фельдману бригаду, я говорил ему о нашем революционном энтузиазме и о том, что все мы считаем себя работниками исполкома. Фельдман, пожав каждому руку, сказал, что новая власть рада нашему приходу и ценит наше желание работать для революции. Потом он прошел с нами в большой зал, где какой-то силач-матрос угостил нас чаем и пепельного цвета булочками. Исполком мы оставили в радостном сознании, что мы нужны и что нам доверяют.

Для руководства работой мы выбрали художественный совет, председателем которого назначили меня. Работали мы в художественном училище на Преображенской улице.

Приближался Первомайский праздник. Все свои творческие силы мы решили отдать этому первому большому революционному празднику. Были организованы две бригады художников. Олесевич, Фазини, Экстер и я делали эскизы, по которым мастерские выполняли плакаты и панно для всех советских и партийных организаций. Три недели мы работали, не покладая рук, часто забывая о еде. К Первому мая работы были окончены.

Стояли солнечные дни. Цвела и благоухала сирень. Море сияло нежно-голубыми переливами. Берега Ланжерона и Малого Фонтана звали к себе, но мы ни на минуту не оставляли работы. Весь двор художественного училища был завален готовыми панно и плакатами.

Первым приехал за плакатами представитель воинских частей. Он отобрал яркие, красочные листы, посвященные победам Красной Армии. Чтобы придать моменту получения плакатов и панно характер торжественной церемонии, командир воинской части привез с собой небольшой оркестр, который при прощании с нами сыграл военный марш. Потом командир пожал всем художникам руки и громко сказал:

— Дорогие друзья! От имени всех бойцов примите наше горячее спасибо! — И, помолчав, прибавил: — Приезжайте к нам в гости. Прощайте друзья!

Плакаты увезли на грузовиках.