Одежда ныряльщика лежит пуста

– Мне не хочется идти. Я знаю, что он недавно видел меня на фото с другими людьми и что он будет недоволен, и мне не хочется с этим разбираться. Думаю, он с таким же удовольствием поужинает с тобой.

Ты отвечаешь, что он вряд ли испытает удовольствие, увидев тебя, если ожидает встречи с ней.

– Ну, расстроится минут на пять. Самое большее. Потом он будет счастлив поболтать с молодой женщиной.

Ты смотришь на небо. Потом на бассейн.

– Я не уверена, что могу это сделать.

– А я уверена, что можешь.

– А я – нет.

– Уверена, что можешь, Ривз, или как там тебя зовут.

Ты смотришь на актрису, но та уже лежит в шезлонге, уставившись на отель, словно его очертания ей крайне интересны. Ты уверена, что она тебе угрожает, но она не выглядит угрожающе. Она великолепна. Ты в растерянности. Тебя прошибает пот.

– Хорошо. Я это сделаю.

– Правда? – Актриса садится прямо. Она ведет себя так, словно ты делаешь ей одолжение. Словно она бы ни за что на свете даже не подумала намекнуть, что сдаст тебя, если ты откажешься. И она так убедительна, что на мгновение тебе кажется, что ее намерение тебя шантажировать – плод твоего воображения.

– Обещаешь постараться, чтобы он хорошо провел время?

Интересно, что бы это могло значить?

– Раздеваться я не собираюсь.

– Разумеется, нет, – в ее голосе звучит легкий укор. – Машина будет ждать здесь в половине восьмого. Просто передай ему привет и скажи, что мне жаль, что я работаю допоздна.

Актриса встает, собираясь уходить.

– Как его зовут? – кричишь ты ей в след.

– Леопольди.

Ты смотришь, как она с телохранителями входит в здание. У тебя над головой марокканское небо, бледно-голубое и безоблачное, словно в детском музыкальном фильме.

Вернувшись к себе в номер, ты обнаруживаешь на кровати зеленое шелковое платье. Оно аккуратно расправлено, один рукав опущен вниз, а второй поднят вверх, словно держит бокал для тоста. Тебе не следует удивляться тому, что актриса уже позаботилась выбрать платье и отправить его тебе в номер. Скорее всего, когда она подходила к бассейну, оно уже лежало у тебя на кровати. Половина девятого. Тебе пора в микроавтобус.

Ты принимаешь душ и одеваешься на съемочную площадку. По сравнению со вчерашней сценой в пробке сегодня не будет ничего сложного. В сегодняшней сцене Мария заходит в мечеть, чтобы помолиться за Карима, но не уверена в том, как себя держать. Сначала она опускается на колени, сложив ладони вместе, подобно тому, как вставала на молитву в своем католическом детстве. Устроившись, она украдкой оглядывается и видит, что марокканские женщины тоже на коленях, но при этом сидят на пятках. Их глаза закрыты, а ладони раскрыты, словно держат открытую книгу. Мария наконец усаживается так же, как женщины вокруг, и молится так же, как они. Она молится и начинает рыдать.

В сегодняшней сцене нет реплик. Ответственный за сценарий предупредил тебя, что у режиссера нет готового решения насчет сегодняшней съемки, в основном придется импровизировать на месте. Значит, в основном все будет зависеть от того, насколько хорошо знаменитая американская актриса справится с этой сценой. Слезы – рискованная задача. За последний фильм, в котором ей пришлось плакать, знаменитая американская актриса получила немало критики. Это была опрометчивая романтическая комедия, действие которой происходит в Риме. Подбородок актрисы нарочито дрожал. Ты смутно припоминаешь, что в «Эфире субботнего вечера» как-то была пародия на сцену со слезами из того фильма. Но потом твоя память проясняется, и ты вспоминаешь, что ту пародию разыгрывала она сама, она приняла участие в «Эфире субботнего вечера», чтобы подшутить над собой. И это сыграло в ее пользу, зрители простили ее, им понравилось, что она посмеялась над собственной актерской игрой. У нее хорошие консультанты по связям с общественностью, у этой американской актрисы.

На мгновение тебе становится любопытно, не консультанты ли по связам с общественностью посоветовали ей не ходить на сегодняшнее свидание. Возможно, ее нежелание встречаться с влюбленным бизнесменом зависело не столько от градуса их отношений, сколько от того, как эта встреча будет воспринята теми, кто увидит их вдвоем и зафиксирует это на цифру. В последнее время в еженедельниках было полно фотографий актрисы с ее новым парнем на яхте под названием «О-ля-ля». Один из заголовков гласил: «Йо-хо-хо на «О-ля-ля»!»

Ты спускаешься в холл, выходишь из отеля и садишься в микроавтобус, где тебя уже дожидаются продюсер-индус с двадцатипятилетним юношей. Ты не можешь понять, как так получилось, что ты опоздала. И обвиняешь актрису, заявив, что ей понадобилось поговорить с тобой о чем-то важном.

– Она переживает по поводу сегодняшней сцены? – спрашивает продюсер-индус.

– Нет, – односложно отвечаешь ты, но, поскольку тебе уже известно, что он любит скандалы и сплетни, повторяешь: – Она вовсе не переживает.