Один день что три осени

В один миг пролетело пять лет. Как-то раз Минлян пошел в баню и там от банщика Лао Гуна неожиданно узнал, что директор даобэйского рынка Сунь Эрхо свихнулся. До того, как устроиться банщиком Лао Гун несколько лет торговал на этом рынке. Не скажи он сейчас про этого Сунь Эрхо, так Минлян, который не видел его двадцать лет, уже бы про него и забыл; но едва Лао Гун назвал его имя, как Минлян тут же его вспомнил. Заодно он вспомнил и свою собачку Сунь Эрхо, которой не стало пять лет назад. Тогда он оставил ее в кукурузном поле за городом и так и не узнал, куда же она пропала. Так же незаметно как исчезла собака, подкралась и старость. Двадцать лет тому назад Минлян назвал свою собаку Сунь Эрхо именно потому, что так звали директора даобэйского рынка; он назвал ее Сунь Эрхо для того, чтобы ее избивать; ну а сейчас, с тоской вспомнив про свою любимицу, Минлян решил сходить и проведать человека, которого тоже звали Сунь Эрхо. Узнав у Лао Гуна адрес Сунь Эрхо, Минлян на следующее утро прикупил две бутылки водки и четыре блока сигарет, тот самый набор гостинцев, с которым в свое время он заявился на первую встречу с Сунь Эрхо, и направился к Сунь Эрхо домой. Дверь ему открыл парень с обесцвеченными волосами.

– Кого надо?

– Директор Сунь здесь проживает?

– Вы кто?

Минлян вынул визитку и протянул ее парню, тот посмотрел и произнес:

– О, так вы хозяин ресторана «Маршал Тяньпэн», я с друзьями у вас бывал, пробовал свиные лытки, вкус что надо. А откуда вы знаете моего отца?

Как оказалось этот парень был сыном Сунь Эрхо.

– Еще по молодости я торговал на даобэйском рынке, меня туда пристроил твой отец. Слышал, что он заболел, пришел его навестить, – ответил Минлян и тут же добавил, он же – яньцзинец, я – тоже.

Сын Сунь Эрхо принял пакет с гостинцами, пустил Минляна в дом и провел его в комнату. Минлян увидел сидящего на диване старика, в волосах которого уже пробивалась седина; нервно тряся головой, он озирался по сторонам. Кто бы мог подумать, что пройдет двадцать лет и когда-то дерзкий, ссущий ему прямо в лицо Сунь Эрхо превратится в такое убожество. Заметив в комнате человека, Сунь Эрхо повернул голову и громко спросил:

– Ты кто?

– Я – Минлян.

– Ты – Сыхай.

– Сыхай – это его друг, в прошлом году умер, – пояснил сын Сунь Эрхо, – он теперь всех так называет.

– Я – не Сыхай, я – Минлян, – произнес Минлян.

– Сыхай, ты все-таки пришел, – настаивал на своем Сунь Эрхо.

Минлян не знал плакать ему или смеяться. Ради своей собачки Сунь Эрхо он пришел навестить этого Сунь Эрхо, но этот Сунь Эрхо принял его за Сыхая. Тут Минляну бросилось в глаза кое-что, что отличало сидящего перед ним Сунь Эрхо, от его сгинувшего пять лет назад любимца. У того Сунь Эрхо голова была большая, похожая на тыкву; а у этого Сунь Эрхо голова была маленькой, похожей на грушу. Сын Сунь Эрхо поверил, что Минлян с отцом и правда хорошие друзья, и Минлян пришел, чтобы успеть навестить его прежде, чем тот умрет. Уже провожая Минляна, сын Сунь Эрхо сказал ему:

– Дядюшка, он все равно уже вас не узнаёт, можете больше не приходить, не тратьте время.

– Понимаешь, сынок, – ответил ему Минлян, – он-то, может, меня и не узнаёт, но я-то узнаю.

Потом, стоило только Минляну вспомнить про свою собачку Сунь Эрхо, как он шел навещать Сунь Эрхо с даобэйского рынка. Но если по тому Сунь Эрхо Минлян скучал, то, глядя на этого Сунь Эрхо, который свихнулся, он утолял свою злобу. Как-то раз во время очередного визита к Сунь Эрхо, воспользовавшись моментом, пока его сын долбился в другой комнате в игровую приставку, Минлян спросил Сунь Эрхо:

– Лао Сунь, двадцать лет назад, когда ты был директором рынка, ты сильно обидел Минляна и его жену, им даже пришлось уйти, ты помнишь этот момент?

– Кто такой Минлян? – снова спросил Сунь Эрхо.

– Да это без разницы, кто он такой, просто признай, обидел ты его или нет?

Вдруг Сунь Эрхо встрепенулся и спросил:

– А что они натворили? Я без причины никого не наказываю.

Разумеется, Минлян не мог пересказывать все, что случилось, сумасшедшему; Минлян задал этот вопрос с целью отомстить, но, похоже, зря он все это затеял, похоже, отомстить уже было невозможно. Минлян вздохнул, поднялся со своего места и вышел из комнаты.